— Во-первых, формирование и комплектование частей не входит в компетенцию военных кафедр. Так что обещать они вам могли и высадку хоть на Луну, хоть на Заморские Территории, и с тем же результатом. Во-вторых, ты мобилизован на Трудовой фронт и будешь обеспечивать воюющих всем необходимым, — голос Корранта был скучающе ровен, но Гард знал опасность этого спокойствия слишком хорошо и невольно сжался. — В-третьих, в твоём возрасте Рыжий не воевал, а учился на профессионального военного. В-четвёртых, смотреть ему в глаза тебе не придётся. Рыжего нет.
— Ты его опять продал? — невольно вырвалось у Гарда. — Зачем?!
— Продаж больше нет. Как и рабов. Есть опекаемые и передаваемые другому опекуну. Запомни и не путай. Может слишком дорого обойтись. Рыжего мобилизовали. В счёт патриотического долга.
Гард растерянно смотрел на отца.
— Но… но как это, отец? Патриотический долг — это десять процентов. У нас восемь раб… опекаемых. Это восемь десятых, а всё что меньше единицы выплачивается в гемах. По закону…
— Ты ещё скажи: по справедливости, — раздражённо перебил его Коррант. — Запомни, справедлив только Огонь. А государство всегда даёт по минимуму, а забирает по максимуму. У нас в опеке двадцать… особей. Поэтому забрали двоих. На Рыжего был конкретный запрос с указанием его номера и прозвища, а второго по моему выбору. Я отдал Сизаря, — Коррант вздохнул. — Это ещё они про Орешка не знают.
— А то бы забрали троих, да?
— Троих и забрали. За Джаддом приехали отдельно и из другого ведомства. Понял?
— Но…
— Джадд был у меня в пользовании, — неохотно пояснил Коррант. — А то потеряли бы четверых. Ну, с моим эгоизмом разобрались? Теперь давай о втором. Это почему я паникёр?
— Потому что они не посмеют!
— Кто?
— Да все! Айгринам мы так врезали…
— Угу. Так что еле уцелели. Дипломаты молодцы, свели потери к минимуму.
— Да?! — не выдержал Гард. — Однако это у тебя в усадьбе пленный айгрин работал, а не ты там! — и осёкся, только сейчас вспомнив, что отец строго-настрого приказывал молчать о Джадде и вообще… не вдаваться в подробности.
Но, к удивлению Гарда, отец не вспылил, а только невесело усмехнулся.
— Могло быть и такое. На войне всякое бывает. И не всё война списывает.
Гард озадаченно посмотрел на отца. Так он об этом никогда не думал, но… но это получается… Додумывать он не стал: слишком страшно. И потому спросил уже почти по-детски:
— И что теперь будет?
— Война. Она уже есть. Пока только с согайнами, — Коррант говорил без оглядки на возраст и уровень собеседника, как сам с сбой, но и без ненужной сейчас и здесь терминологии. — Алеманы вряд ли вмешаются, им невыгодно расширение ТВД на море. Айгрины будут ждать и присоединятся к победителю. Это всё как обычно. А вот что будет после… Победа бывает тяжелее поражения. Посмотрим по результатам, — Коррант усмехнулся. — Если нам будет чем и на что смотреть. Согайя… это серьёзный противник. Очень серьёзный.
— Эти таракашки?! — возмутился Гард. — Да мы их…
— Заткнись, — не приказал, а раздражённо попросил Коррант.
Гард удивлённо — так с ним отец ещё никогда не разговаривал — замолчал. Коррант заставил себя усмехнуться и продолжил, уже объясняя.
— У них лучшая на континенте авиация и очень сильные десантники. Мы можем держать фронт на земле, но если они подавят наше ПВО и сбросят десанты… Если, упаси Огонь, на плотины… Если они возьмут контроль над плотинами, Дамхару конец.
Гард посмотрел на отца с ужасом, сглотнул, но справился с собой. И, помолчав с долю, сказал уже почти «по-взрослому».
— Отец, но если всё так… серьёзно, то сейчас надо не домой.
— Да, — сразу кивнул Коррант. — Ты прав. Заедем сейчас к маме.
И Гард опять сорвался.
— Опять?! Ну что ты как… Рыжий!
— А тут Рыжий при чём? — удивился Коррант.
— Ну, он тоже… Поедем к маме. Вот сколько раз, ты меня с ним посылал, а ночевать ни в посёлках, ни в заведениях не разрешил.
Гард невольно заговорил с совершенно детскими интонациями. Коррант кивнул.
— Правильно. Значит, Рыжий не нарушал.
— И Тихоне тоже ты запретил, так он с Рыжим и в лесу, и у озера там… А меня… Как маленького, к маме… — возмущался Гард. — Я ему сколько раз говорил, что давай, дескать, заедем, вот же по карте озерко там или родник, а он только смеётся, — Гард попытался передразнить низкий хриплый голос. — Зачем под кустиком, когда можно под одеяльцем.
Коррант, уже улыбавшийся, с удовольствием рассмеялся.
— И тут Рыжий прав.
Гард вздохнул.
— Ну… ну, да, отец. Я понимаю. И, — вдруг пришла ему в голову новая мысль. — Отец, раз мы едем к маме, пристрожи её рабынь, тьфу ты, опекаемых. Пушинка совсем разленилась.