— Возможно, кто-то и ушёл, — как бы рассуждая, негромко сказал Эрлинг, искоса наблюдая за лохмачами.
Все трое слегка отчуждённо промолчали. Дескать, не видели, не знаем и знать не можем. Значит, точно, есть спасшиеся. Тоже неплохо и весьма, но пока ему знать об этом не обязательно. Вот и не будем настаивать…
…Венн улыбается, но говорит серьёзно.
— Что нужно, что они посчитают нужным, они сами и скажут. Начнёшь напирать и давить, закроются. Молчать они умеют. И не детализируй. По-армейски.
Он кивает.
— Сержант, убрать бардак!
— Вот именно, — кивает Венн. — Место тихое, глухое. Как раз для них, зверюг безоружных…
…Они тогда вдвоём с удовольствием похохотали над уже распространившейся байкой о том, почему лохмачам оружия не выдают. Что ж, именно так и выходит. Пусть и дальше ходят… за ягодами и травами. Им приварок, ему… кое-что о кое-чём. Конь по травинке большой луг объесть может. Если его не отгонять. Вот и пусть… щиплют.
Он кивком показал им на дверь, и, когда её открыли, крикнул им в спины:
— Пошли вон, обалдуи! — прибавив средний капральский загиб.
Когда дверь захлопнулась, надёжно оградив его от внешнего мира, Эрлинг достал пинцет, лупу, нужный бланк и сел за работу. Подробное описание с указанием калибра, клейм, номеров, деталей и нюансов, присовокупив указания места и обстоятельств находки. В конце, как и положено, выводы и предположения. И спецпакетом с нарочным по строго определённому адресу, минуя официальную лестницу. Кое-что он об этой операции по впариванию согайнам нового оружия слышал, так что… кому-то поощрение, кому-то взыскание, а ему… что дадут, то и возьмём без звука. А то догонят и добавят.
Оставив Ласта с Четырком доводить грузовик до надлежащего уровня, Гаор побежал в своё расположение. Дело сделано и результат не изменишь. А вот тепло идёт, поплывут окопы и брустверы, надо заранее людей расставить, чтобы не потом чинить, а заранее подготовить. И Мезене напомнить, чтоб питья от весенней лихоманки заготовил. Тоже чтоб запас был. И надо выкроить чего-то из пайков и закинуть на ту сторону, там совсем голодно.
Зима
10 декада
Ургайя
«Вестник Военного Ведомства» или по общепринятому «Кокарда» с вкладышем «Шевроном» о присвоении званий — была газетой, уважаемой не только в армейских кругах. Конечно, в Клубе Журналистов охотно язвили над её старомодностью и ненужной, по мнению многих, сдержанностью, но и уважали за мастерское владение языком иносказаний и намёков. Читали её всегда очень внимательно, а фотографии изучали с лупой. Нововведение — почти регулярный большой дополнительный вкладыш не просто о последних событиях, а о роде войск, о каждом отдельно с интервью разных уровней, сдержанной из-за военных условий аналитикой и обилием фотографий — было не просто одобрено «читательскими массами» и пропущено цензурой, но и, похоже, получило одобрение на самом верху.
И каждый вкладыш порождал свои «круги по воде» — обсуждения, предположения и выводы в самых разных заинтересованных кругах. Особенно этот — об особых вспомогательных.
— Ну, и как себя показали ра… тьфу-ты, опек…
— Лохмачи, просто лохмачи. Ведь похоже, к тому идёт…
— Вот когда придёт, тогда и обсудим.
— Так что там лохмачи учудили?
Усадьба капитана Корранта
Война — для всех война. Даже в таком глубоком — спасибо Огню — тылу, как Дамхар. Тыловая жизнь — тоже жизнь, и её надо прожить так, чтоб и за себя, и за семью не было ни горько, ни стыдно.
Отсутствие сразу трёх сильных работников, конечно, сказывалось на хозяйстве. Но надо жить и выживать. Как и когда-то с Рыжим, Коррант провёз по блокпостам, заведениям и посёлкам Гарда и Тихоню. Вдвоём и на дальние рейсы их, конечно, не выпустишь, и большой фургон им не по силам, но с малым фургоном, поодиночке, на ближних рейсах и желательно без ночёвок они справятся. Пока справлялись. А дальше… будем живы — не помрём.
Оба фургона и легковушку старательно перекрасили в белый цвет, как и все крыши, на окна повесили плотные, чтоб ни щёлочки, шторы, для поездок поставили на все машины особые — удалось достать — синие фары. Щели во дворе аккуратно подновлялись и чистились от снега. Налётов — спасибо Огню и матерям-владычицам — не было. Нет, пролетали и свои, и чужие, их только Коррант и различал, у Гарда, ну, никак не получалось, а остальные и не пытались, но высоко и стороной. К плотинам, от плотин, но — опять же каждый по-своему и своих благодарил — мимо.
В кабинете Коррант повесил большую карту, в доме заработала обязательная радиоточка, хорошо, что с той войны сохранились и розетка, и репродуктор, и Гирр с Гридангом отмечали теперь на карте специальными маленькими флажками линию фронта.