Начало весны — предпраздничное время. И как повелось издавна, подведение промежуточных итогов, подбивание и выверка балансов, сдача отчётов, которые положено представлять по инстанциям в конце сезона, но традиционно зимняя отчётность закрывается в первую декаду весны, чтобы встретить праздник чистыми во всех смыслах. Привычная ежегодная рутина. Но в этом году…
Нет, начальство вконец опупело, охренело и так далее… Война идёт, а ему приспичило в очередной раз заняться бессмысленной и бестолковой канцелярщиной! Поднять карточки всех раб… Ну, сколько можно вас поправлять, опекаемых! … и вписать в прозвища второй составляющей прозвище отца, или последний слог фамилии опекуна, или ещё что, хоть с их же слов, но, чтобы каждый лохмач или лохмушка в армии и на Трудовом Фронте имели теперь двойное именование… Личное имя и семейное? Как у людей?! Ну, на хрена?! Разослать по ведомствам инструкции с рекомендациями и образцами. Пусть покрутятся. Копии новых списков, полными именами, но с указанием номеров сдать в Ведомство Учёта Несамостоятельного Контингента. Зачем?! А чтобы тем тоже жизнь мёдом не казалась! А то ни торгов, ни клеймений, да отстаньте вы с этой опекой, камеры у них пустуют, персонал штаны с юбками просиживают, от фронта спасаются, вот пусть хоть чем-то займутся, свои картотеки пополняют да исправляют.
Военное ведомство, разумеется, щёлкнуло каблуками и, не допуская никакого самовольства и самодеятельности, засадило за работу Большой Каретный Дворец, где уже несколько веков располагалось его кадровое отделение. Переделать, дополнить, обращённым по судебному решению вписать их прежние имена, затребовав данные из Ведомства Юстиции, составить новые списки, разослать рабочие копии по частям, присовокупив инструкцию, получить окончательный вариант, и полную копию отправить в Ведомство Учёта. И всё успеть за декаду! Зачем, почему? Умный сам понимает, а дураку объяснять незачем. И вообще! Приказы не обсуждаются. Да, и дядек с лохматиками по училищам в общем порядке, разумеется.
Экономическое Ведомство выразило на словах полную готовность и кивнуло Трудовому Фронту. Там было своё кадровое отделение, где закипела аналогичная работа по рассылке инструкций по предприятиям и организациям, и не по почте, а с курьерами, чтобы не терять время на оформление и ресурсы на конверты, марки и тому подобное, получение списков и составление уже своих полных для сдачи в Ведомство Учёта.
Но многие — кто поумнее и предусмотрительнее — взялись за свои списки. Чтобы, когда и к ним придут аналогичные предупреждения о требованиях, оставались сущие пустяки дополнений при смене состава.
Майор Политуправления Эрлинг просмотрел уже окончательный вариант сводки, поставил дату, запечатал конверт и отложил в папку к отсылке по инстанции. Так, с официальщиной закончено. Перейдём — он усмехнулся — к реальности. Но надо же какое чутьё у Венна. Так подобрать людей, место и время… А ведь спроси впрямую — так пожмёт плечами, улыбнётся и сошлётся на волю Огня, который сам знает, кого греть, а кого сжигать.
Итак, что у нас есть? Сугубо засекреченный объект, предположительно — аэродром. И тогда всё, включая упорную тишину на этом фланге, логично и объяснимо. И объект ни в коем случае не должен подозревать, что обнаружен и попал под наблюдение. К сожалению, неквалифицированному. «Ну… это… такие… похоже вот на эти, но другие…». Добросовестные, старательные, надо признать весьма наблюдательные, но абсолютно неквалифицированные не разведчики, даже не наблюдатели, а зрители, почти зеваки с соответствующими их не квалификации наблюдениями, не сведениями, а впечатлениями. И жёсткий наотрез отказ провести квалифицированного подготовленного именно по этой тематике разведчика. «Он чужой, господин, майор» — «Ты же ходишь!» — «Меня водят, господин майор. За руку. Или за шиворот волокут. А то на кочке сижу и жду, чего мне принесут и о чём расскажут.» — «Так сюда приведи, я сам расспрошу.» — «Нет, господин майор. Подставы под допрос мне не простят.» И ведь прав, рыжий обалдуй, старшина особой вспомогательной роты. Это в нашем полку благолепие, а что в других бывает и творится… наслышаны, как же. Кое-где кое-кому такая, как говорят в Арботанге, ответка прилетела, вплоть до невозвратных потерь в численном составе. То-то с него потребовали отчёт и рекомендации по взаимодействию. Н-да. Грядущее туманно, но просвечивает…
Ладно. Что у нас есть из объективно доказуемого? Ящик — подарочный набор бутылочек с водками — явный презент кому-то и доступный исключительно офицерскому составу, причём только в авиации, и обрывок авизента, в который ящичек был упакован. Второй лоскут. Первый достали на полузатопленном «тире». Похоже, стрелки подстилали себе для стрельбы лёжа и бросили. Но, если для такого развлечения, как стрельба по живым мишеням, могли приехать издалека, то подарок везли из глубины, от базы к месту постоянной дислокации. Обстоятельства находки… исключительно со слов лохмачей. На полузатопленной, опять же, дороге согайнский «кузовок» — а, неплохое прозвище этой юркой машине лохмачи придумали, судя по описанию и даже демонстрации прототипа весьма точное, потому внёс его в рапорт и замечания не получил, значит, принято к использованию — занесло, и он носом въехал в болото и стал тонуть. Передок с водителем уже «тама… ну, внизу… его вытаскивать, сами там же будем… а багажник открыть успели… вот взяли…» И морды, ну, такие честные и глупые, ну, дикари дикарями… Артисты. Эрлинг невольно усмехнулся, вспомнив завершавшие разговор реплики.