— А… второй кто? Они так похожи…
— Пока не умылись, так все на одно лицо были, — рассмеялся Ниарр. — А так, да. Я набрался наглости, спросил. Сказали, что братья. Я и поставил их рядом.
Моорна растерялась и задумалась на целое мгновение. И решила.
— Давай мне его одного отсюда, и её же как есть.
— Пойдёт. Одна выкадровка и две карточки. Альбомные?
— Где они оба… в альбом. А его, — Моорна коснулась фотографии, указывая на стоящего справа и казавшегося чуть моложе, — на каминную полку.
Быстрый искоса взгляд и кивок.
— С тебя полуторная.
— Да-да.
Моорна полезла в сумочку, но Ниарр отмахнулся.
— Вперёд не беру, — и усмехнулся. — Примета, говорят, плохая. Но поставлю в общую очередь.
— Конечно, я понимаю, — согласилась Моорна. — Но… до праздника успеешь?
— Придётся. На праздник Мэтра опять понесёт на фронт, ну, и я с ним.
— Что-то готовится?
— У Мэтра предчувствия, а не предсказания. Но, — Ниарр стал серьёзным, — я ему верю. Взять хотя бы эту, — он кивком показал на всё ещё лежавшую на столе большую панорамную фотографию, — ситуацию. Едем мы себе спокойненько…
Раздался дребезжащий звонок, и сразу же открылась дверь.
— Можно? — на пороге стояла бледная женщина в аккуратно повязанном поверх перелицованного пальто вдовьем покрывале.
— Да, — вскочил на ноги Ниарр. — Пожалуйста. — И Моорне. — Потом доскажу.
Моорна попрощалась и выбежала из студии. Ну вот, это она сделала. Но неужели Га… стоп! Забылась, дура? Он, только Он! Он нашёл там родича? А почему бы и нет? Он же сам говорил, что полукровка, так что… Огонь справедлив и, лишив одной семьи, дал невинному другую. Всё правильно. И теперь, заказывая в Храме на праздник моление о жизни и здоровье, она добавит «и близким его». Будет немного дороже, но она перекрутится.
Фронт
Выйдя из казармы, Со-Инн-Рию придирчиво оглядела небо. Опять облачность седьмого уровня. Значит, полёты по приборам с наземным наведением. Нет, тренировки лишними не бывают, но как же это надоело. Всю зиму одно и то же: белая равнина внизу, белёсая плёнка наверху, между ними только фактически на бреющем, а уйдёшь на высоту — в облаках как… нет, не в молоке, а в противной болотной слизи, как волосы и кожа у аборигенов. Вот тоже… явная ошибка природы, рядом с ними даже ургоры, крысы противные, и то… почти люди.
Со-Инн-Рию брезгливо передёрнула плечами и пошла на командный пункт получать сегодняшнее задание. Нет, в целом она была довольна службой: и местом, и делом. Место действительно тихое и глухое, их ни разу не побеспокоили ни с неба, ни с земли, а считается фронтовой полосой с соответствующими выплатами и прочим. Правда, до ближайшей «цивилизации» несколько часов езды, а секретность повышенного уровня, так что никаких увольнительных и, тем более, отпусков, компенсация прибавками, а развлечения… сугубо казарменные. Даже полевой бордель ни разу не приезжал. Так что рядовым с сержантами оставались окрестные посёлки аборигенов — фу, какая гадость, а офицерам свой круг, ну и редкие поездки в самодельный тир на краю большого болота. Нет, командование позаботилось, пошли навстречу, дали два раза по десятку пленных, специально пригнали откуда-то, потому что своих в авиации не бывает, и ещё разрешили из аборигенов отбирать негодных к работам разного роста и возраста. И по привязанным, и по бегущим постреляли. Но тоже по пальцам одной руки можно пересчитать. Да и новое оружие оказалось уж очень капризным, задержки чуть ли не на каждой обойме, и патроны проблемные с частыми осечками, то просто отказ, и остальные стреляют, а ты колупайся с очередной помехой. А потом весь вечер занимайся чисткой, разборкой-сборкой… И если любимой «хищницей» занимаются техники, а машина хорошая, но капризная и требовательная, то личное оружие потому и личное, что должно знать только одни руки — твои собственные. Адъютанты и денщики не положены, только общие посыльные и уборщики на всю казарму. Но это пока. Вот победим…
Мокрый снег вдруг разъехался под ногами, и она едва не упала. Выругавшись в голос, Со-Инн-Рию огляделась: не увидел ли кто её позора, но в стороне и спиной к ней копошились, делая вдоль снежного вала, обледеневшего от череды оттепелей и похолоданий, дренажную канаву для стока талой воды, два аборигена, а их мнение… а оно у них есть? Вот идиоты, простейшего поручить нельзя. Копают канаву, а вырытое и отколотое себе же за спины кидают, делают запруду в уже вырытой. Недоумки, слизь болотная! А сержант где? Почему аборигены без присмотра и надзора?!
Прибежавший на её зов и дожёвывавший что-то на бегу сержант, выслушал всё, что она думает о нём и о брошенных без надзора аборигенах, и кинулся исправлять упущения, молотя шомполом по обтянутым каким-то тряпьём спинам лохматых дураков, которых не перестреляли на месте только из-за экономии боеприпасов.