Разумеется, не всё было так мирно, как ей хотелось бы видеть, как было в те часы на границе сумерек и тьмы. И часто они с мэтром Грайлином проводили вечера вдвоём не от того что Коган с учениками сочли за труд зайти, а потому лишь, что в эти дни их не было в Телларионе. Диана старалась не думать о том, что однажды они могут не прийти вовсе, но эта мысль крутилась назойливой мошкой.
И Грайлин не утишал её страхи.
- Гляди, - подозвал однажды, указывая на карту, казавшуюся ещё более старой чем та, по которой обучал географии. На жёлто-серую поверхность будто брызнула капля крови.
- Что это?
- Рождение мага. Видишь, неподалёку от Каста-Алегры. Ярко светит, это значит, потенциал неплох.
Нет. Это значит, какая-то едва отмучившаяся женщина ещё не знает, что семь лет спустя её подросшее чадо отнимут - навсегда. И вытравят из будущего мага самую мысль о доме, где осталась при живом сыне осиротевшая мать, потому что "привязанность ослабляет". Диана укрыла ладонью крошечную искорку, и тогда продолжавшую светить сквозь пальцы.
- Маги рождаются всё реже. А сколько сложат головы в первом же серьёзном бою...
- Зачем же искать смерти в Антариесе, раз нечисть заперта в нём?
- Не только в Антариесе, - педантично уточнил волшебник, отбирая карту. - Зачем? Искать бреши. Следить за тем, насколько ещё сдвинулась граница. Отгонять от края самых настырных тварей. Если кто-то при этом найдёт смерть - что ж, так бывает. А случается и так, что наши плотоядные друзья время от времени будто клопы выползают из щелей. В каком-нибудь на сотню лиг удалённом от Антариеса или Келнора месте, - это тебе известно? Нет? Неудивительно. Главным образом неведение проистекает из нежелания знать.
Диана молча вернулась на свой табурет и взяла отложенную иглу с суровой нитью - сшивать рассыпавшуюся книгу. Но работа не шла, и вместо листов перед глазами было её заделье на второй день в Телларионе, когда Фьора водворила новенькую в прачечную.
...От первой же вынутой из корзины вещи вода в лохани вмиг побурела. Оцепенев, Диана держала на вытянутых руках скомканную ткань, и по пальцам текли мутные струи отмокшей крови.
Тогда, настирав полную корзину и развесив над очагом мокрые рубахи, она отправилась к Фьоре за иглой и нитками. Окна в прачечной были прорезаны под самым потолком; забранные чем-то мутным, вроде слюды, они пропускали совсем не много света. Склонившись над шитьём, залатывала прорехи, будто хоть так хотела сказать запоздалое "спасибо".
Фьора, подбоченясь, следила за её стараниями. А после встряхнула починенную вещь и возвратила на верёвку, расправив складки. Вздохнула, внезапно, совсем по-бабьи.
- Опять не уберёгся. Ох, Деми...
- Как это вы угадали? - изумилась Диана, не вдруг поняв, кого помянула Фьора. У неё-то самой скорей язык в узел завяжется, чем назовёт мага детским прозвищем.
- А то я свои стежки не призн`аю, - усмехнулась Фьора, проводя по ткани, сострадательно, как по живому телу. И впрямь видны были латки, неприметные почти, женски старательные. - Я ж этих двоих, что сюда тебя привели, обоих ещё ребятами выхаживала, с того света приманивала. Своих-то деток Хозяйка не судила, так вот... - Женщина смолкла, глянула мягче: - Ну ступай, ступай, пока тут не угорела с непривычки.
3.2
К тому времени Диана уже научилась видеть некоторую логику в работе своего патрона, в той мере, насколько мэтру Грайлину вообще была свойственна логика. Поистине самым непостижимым волшебством из всего, что Диане встречалось, оставался факт самого существования телларионской библиотеки, оставленной на попечении столь безответственного и неряшливого хранителя.
Тем не менее библиотека до сей поры не сгорела, не затянулась плесенью и не заткалась паутиной, и помощница смотрителя не знала ни одной книги, что погибла без должного ухода. Все достигшие плачевного состояния экземпляры оказывались в нужный момент отловлены и подвергнуты крайне бережной реставрации. И, хоть для всех непосвящённых полки пребывали в полнейшем беспорядке, и отыскать нужную книгу не представлялось никакой возможности, мэтр Грайлин, руководствуясь одному ему понятной методой, находил любую из своих подопечных за считанные минуты, при том, что боевые песни гномов времён Затяжной войны у него соседствовали с подшивкой рецептов настоек, препятствующих нежелательному зачатию, а жизнеописание позапрошлого Магистра затерялось в пачке погодных сводок стасорокасемилетней давности.