Трей являл собой удивительное соответствие внутреннего внешнему. Родинка над ямочкой на щеке - всё, что было в нём тёмного. Даже чёрная одежда смотрелась на нём столь же неуместно, как траурный костюм на имениннике, тогда как присутствие Демиана, даже безмолвное и невидимое, ощущалось как нечто тревожное. "Вот так это и происходит?" - задалась вопросом Диана, но для решения было выпито то ли недостаточно, то ли слишком, но в любом случае не в нужном количестве. Диана решила, что с неё хватит, и вопрос остался без ответа.
Любые посиделки с участием мужчин рано или поздно неизбежно проходят стадию обсуждения политики. Всё началось невинно, с расспросов Старка, но закончилось, как всегда, спором мэтра Грайлина и Когана. Диана не особенно следила за перипетиями диспута, близкое присутствие Трея, тёплым дыханием щекочущего ей макушку, отвлекло бы и от куда более занимательной беседы.
Расслабленное состояние один за другим вызывало образы из прошлой жизни: женщину, что столь неприкрыто её не любила, и которую, по совести сказать, не любила сама Диана, но в участии которой нуждалась, как всякая дочь. Брата-чужака. Институтских друзей, которых она выбрала сама и потому разрыв с ними перенесла тяжелей, чем с семьёй, что была ей дана с рождения.
Трей был совершенно особенным человеком в её жизни. Диана не знала, в какую графу отношений его занести. Они не искали встреч, но огромный замок сводил их снова и снова, и они оба радовались каждой встрече. Мастер Коган по-прежнему называл её "девочка", и хоть разговоры их как правило сводились к словам приветствия - да и о чём им, по сути, было говорить? - Диана никогда не забывала благодарность за его помощь. И Грайлин, при своём скверном характере и экстравагантной манере поведения, тратил на неё столько времени - это чего-нибудь да ст`оит. Пускай их участие в её судьбе во многом обусловлено уверенностью, что Диана попала к ним неспроста, что она должна что-то сделать, изменить... рано или поздно они поймут, что ошиблись, и ничего она изменить не способна, но пока... просто спасибо.
- У вас обоих в головах полбяная каша, - кипятился тем временем Грайлин, поочерёдно наставляя палец на двоих своих учеников. Старк, не переставая улыбаться, вольготно развалившись, внимал негодованию старого мастера, и никакие эскапады сейчас не могли испортить ему хорошее настроение от встречи. Коган, который с наставником никогда не расставался, был не так склонен умиляться стариковским выходкам. - При том, что вы не отрицаете истинность того, о чём я толковал вам ещё сызмальства, откуда этот так называемый скептицизм? Что за тухлая дипломатичность в выражениях? "Быть может", "если", "в том случае"... А я говорю вам, бестолочи: всё так и есть! "По худшему сценарию"... - передразнил Грайлин, довольно похоже, хотя и зло, Старка. - Вот он и есть, встречайте его, худший сценарий! И никакого другого не будет!
- Несколько нападений в Кармаллоре. - Коган упрямо не проникался пламенной речью учителя. Он вообще, по многолетней привычке, каждое слово склонного к экзальтации Грайлина делил на десять. - Сколько точно? Четыре? Пять?
- Шесть, - мстительно исправил Грайлин, но удар прошёл мимо цели.
- Значит, шесть. Выбивается, конечно, из привычной статистики...
- Выбивается? - тонко взвизгнул Грайлин. - Нет, не полба. Жидкая овсянка, вот что заменяет тебе мозги, Коган Согрейн. Полагаешь, коль затвердил такие умные слова как "статистика", это послужит надёжной ширмой твоему невежеству? А я скажу так, Коган Согрейн, правда заключается в том, что ничегошеньки ты не разумеешь в этой самой статистике.
- Ну не горячитесь так, уважаемый. Пусть нас рассудит молодое поколение, - примирительно предложил Старк, и мэтр, недовольно сопя, пробурчал нечто утвердительное. - Есть мысли на предмет спора, а, юноши? Выручайте, не то нам с вашим мастером, пожалуй, перепадёт ещё на орехи.
- И перепадёт, - воинственно посулил Грайлин, присасываясь к кружке. - Искоренять невежественность следует в любом возрасте, коль уж не вышло в молодые год`а.
Тот из представителей молодого поколения, чьего горячего бока Диана то и дело по неосторожности касалась локтём, ничего не имел сказать о предмете спора, к которому вовсе не прислушивался.
Прежде чем Грайлин успел оседлать своего любимого конька, мол, яблочко от яблоньки недалеко падает, стоявший за креслом мастера Когана Демиан заметил: