- Нормальный, - с уверенностью ответил товарищ. - Фермеры скотину на мясо разводят, а не для умиления. Так и с голоду помереть недолго.
- Всегда знал, что ты чёрствый тип, `Илле, - сокрушённо покачал головой Трей и обратился к Диане с неожиданным предложением: - Погладь котика?
- Э... нет, - попятилась она на скамье. - Это же целый тигр. Боюсь, он мне пальцы до самой шеи откусит.
- А ты не бойся. Мы с ним договорились, он не станет тебя обижать.
Диана боязливо протянула руку. Кот снисходительно терпел её робкие ухаживания.
То и дело соприкасаясь ладонями, Диана и Трей сообща трепали рыжему уши, пока "чёрствый тип" Илле с преувеличенным вниманием следил за тучами, почти вползающими в высокие окна.
Подаренной Треем умиротворённости хватило до середины ночи. Сон, потеснивший мешавшиеся в сознании обрывки повседневности, был до тошноты подробен.
Скрежет и грохот, и вопли ошпаренных женщин. Йолль - не понять, жива ли? Руки, лицо, шея - парящее багровое пятно. А в том воющем существе не узнать надменную красавицу Лелайю.
Диана проворочалась до утра и не заметила как наконец уснула.
Села рывком, пробуждаясь вовсе без перехода. И был выпивающий до дна момент осознания - она пребывала в совершенной тишине безлюдного пространства.
До кухонь она добралась, испытывая мерзостную невесомость в каждой части тела. Чем ближе она подходила, тем твёрже уверялась: доносимые оттуда звуки соответствовали ритму обычной для этого времени дня суеты.
Сон оставался всего лишь сном. Худшее, что ждёт её по прибытию - нагоняй от Фьоры и зубоскальство девушек.
Её неурочное появление, конечно, не укрылось от всевидящего ока телларионской хозяйки подземелий. Посланный ею взгляд не оставлял сомнений - нагоняй неминуем, но после. Пока Фьоре недосуг было даже отчитывать.
Подготовка к приёму высоких гостей велась полным ходом. Расторопные кухарки сверкали ножами, как заведённые механизмы; помощницы и судомойки сбились с ног. И будто бы не до снов тут, знай успевай поворачиваться.
Но дурнотное ощущение не отпускало. Несуществующие часы задавали ритм заполошной суете, отчитывали такт, всё убыстряясь. Диана металась взглядом, пытаясь понять, ухватить... успеть за секунду до взрыва.
Над центральным очагом бурлил котёл, один из тех гигантов, поначалу так поражавших Диану - с головой бы туда нырнула. Стоя на высокой приступке, Фьора наподобие весла лопатой мешала дымящее варево. Наплывал, дразня нотками приправ, густой дух. Девушки несли подносы, разливать подливу; Йолль и Лелайя вооружились черпаками на длинных черенках.
Грайлин и Коган наставляли её не высовываться. Нынче не тот случай, чтобы следовать советам разума.
- Назад! - крикнула Диана чужим, пробравшим её саму голосом. - Все назад!
Она за передник стащила тётушку Фьору, так что та скорее скатилась, чем сошла со ступенек. Не остановившись, за длинную косу отволокла застывшую Лелайю.
И в этот самый миг раздался скрежет - это крюк вывернулся из потолка. Раскалённый котёл грянулся в очаг, взвившийся снопами искр, и покатился, широко расплёскивая кипящее варево.
Всё это происходило уже в совершенной тишине. Первой подала голос Йолль: по-деревенски запричитала, вцепившись в черпак. Не хуже Дианы представила, что бы сталось с ней, не сойди она с положенного места. К партии Йолль присоединился разрозненный хор голосов. Диана мёртво молчала.
- Ну, разгалделись, сороки! Ти-ха! - Фьора была бледней косынки, но командный голос не подвёл. - Отпускала я кого? Всё насмарку, для свиней готовили. А ну за работу!
Фьора на корню давила в женщинах зарождавшуюся истерику. Цепкими пальцами за локоть оттащила Диану в сторону. Та позволяла вести себя.
- Ну спасибо, удружил старый ворчун, кстати тебя сосватал. - Диана не отвечала. Фьора понизила голос, обернувшись через плечо, там, ещё заторможенные, женщины уже принялись за уборку. - Сколько девчонок покалечилось бы, жуть берёт. - Фьора перешла на шёпот, а так как росточком не удалась, висла на плече Дианы, склоняя к себе. - Не знала б, что одни только парни с чудесами якшаются, а отчего так, не поняла, шибко по-мудрёному толковали... Не знала б про то, решила б, что колдовка ты, милая моя. Как хоть угадала-то?