Диана вспомнила нечто, связанное с Демианом, и поделилась наблюдением с Грайлином, в одиночку уплетавшим обед.
- На Демиана его заклятие не подействовало.
- А на него и не могло подействовать, - увлечённо жуя, промычал мэтр, беспечно отмахнувшись обглоданным куриным крылышком. - Заклинатель не способен зачаровать сам себя, милочка. В этом есть свои плюсы и минусы... По счастью, у него оказался при себе амулет.
- А Трей?
- А что с ар`Ноланом? - Тонкие косточки хрупнули в на зависть молодым крепких зубах. Участь Трея занимала мэтра ещё меньше, чем судьба Демиана.
- Не уверена, что всё точно запомнила в этом безумии, но, мне кажется, Трей также слышал крики плакальщицы. По крайней мере, к услугам целителей он не обращался. Значит, и на него заклинание тишины не подействовало?
- Вероятно, нет, - нехотя признал старик, вытирая жирные руки ещё менее чистой тряпкой. - У мальчишки своя магия, и этого чудесного содержимого довольно много для такого дрянного сосуда.
- Не любите вы его, - покачала головой Диана.
- А он и не девка, и не кошель с золотом, чтобы всем нравиться. За что мне его нахваливать, дорогуша? Дар свой, притом немалый, он в землю зарывает, что само по себе возмутительно, да к тому же по сю пору будто бы не понял, кто он есть таков, и что многое, простительное прочим, ему, магу, не простительно. На что однозначно указывает ряд его поступков, - мэтр, недовольно скривившись, поскрёб заросшую щёку.
- Я кое-что видела, - призналась Диана. - В нём глубоко засела боль. И вина.
- Займись-ка лучше собой, провидица, - прямолинейно посоветовал старик, ожесточённо потирая заложенный нос. - А он сам с этим справится, коль уж до сих пор не разобрался.
- Но как же он тогда... - растерялась Диана, - без защиты заклинанья, без амулета?..
Грайлин фыркнул, как объевшийся кот.
- Плакальщицы - твари слабоизученные. Равно как и действие, оказываемое ими, подвергнуто лишь самому поверхностному анализу... По понятным причинам. От безумных исследователей толку немного, а что касается подопытных - так человеческие жертвы много веков как упразднены, к прискорбию. Со своей стороны, могу лишь выразить предположение, что неуязвимость перед губительным влиянием данной нечисти способны даровать происходящие в душе процессы, ему обратно противоположные.
- И как это прикажете понимать? - рассмеялась Диана. - Простите, слишком мудрёно изъясняетесь.
Мэтр Грайлин насмешливо поглядел на молодую собеседницу. Возвёл очи к потолку и театрально провозгласил:
- Любовь!
- Что, простите?
- О Многоликая! Сейчас-то что тебе недоступно в моих изъяснениях? - заворчал старик. - Уж это-то словечко знакомо всякой девице твоих лет и даже, прости за откровенность, моложе.
- Любовь? - в растерянности переспросила Диана.
- Да, да, да! - раздражаясь, повторил мэтр. - Такая, знаешь ли, метафизическая вещица, в наш прагматичный век крайне редкая, бесполезная и даже вредная. Я говорю редкая, потому что всякая кухарка и прачка начинает с умным видом толковать о ней, чего-то там бормотать, припоминать и томно прищуриваться, но тебе, как умной - временами - девочке, не стоит впадать в присущее большинству заблуждение и путать то, что я имею в виду, с дурацкими вздохами и вознёй под одеялом.
- А что имеете в виду вы? - уточнила Диана, потому что говорить с Грайлином даже о самых широкораспространённых вещах было затруднительно, никогда не знаешь, в чём его мнение разойдётся с общепринятым.
- Ты приводишь меня в отчаяние, дорогуша, - едко сообщил Грайлин, щуря глаза и изобличительно наставляя на Диану палец. - Я говорю о действительно редкой способности души. Большинству она попросту недоступна. Я говорю о великой силе, способной на много большее, чем всего лишь не дать плакальщице свести себя с ума или обратить.
- Мэтр Грайлин! - в весёлом восхищении воскликнула Диана. - Кто бы мог заподозрить, что в вас скрывается романтик!
- Тьфу! - зло плюнул старик. - При чём тут граллова романтика? Ну и чего ты ко мне явилась, бестолковая девчонка? Какие ещё есть вопросы, на которые ты всё равно не поймёшь ответа?