Трей досадливо свернул раскрутившуюся в неудобном направлении нить мыслей. Лучше думать о музыке, не о герцогах. В музыке Трей разбирался не так чтобы, но удовольствие она ему определённо приносила, вот как теперь. Донести бы эту мелодийку до Дема, не расплескав по дороге. Друга-то она, может, в восторг и не приведёт, но на ноты он Треевы худо-бедно напетые трели, так и быть, переложит и даже постарается не смеяться.
Трей бодро прошагал пару ярдов, приостановился и сдал назад. Во мраке основательной ниши за статуей одного из прежних Магистров поблескивали белки двух пар глаз.
Глаза располагались на уровне ближе к поясу Трея, чем к Трееву же носу. Он остановился напротив шумно дышащей темноты, поправляя съезжающий свёрток.
- Вы чего там пакостите, малышня?
Разоблачённая темнота печально вздохнула на два голоса, и из-за гранитной полы магистерской мантии высунулась парочка мальчишек, на вид даже младше семи лет. Сохраняя приличествующий старшему ученику строгий вид, Трей задался вопросом: неужто они с Демом в первый год обучения были такими же? Воспоминания уверяли в обратном. Каким бы ему самому показался тогда он нынешний? Наверное, почти стариком.
И всё же слова того, что побойчее, хоть и доказали правильность Треевых предположений, едва не заставили возмутиться вслух.
- Вы уж про нас не сказывайте, дяденька! Мы тут тихохонько посидим, ничего не изломаем.
"Дяденька" неполных четырнадцати лет сурово нахмурился, чем поверг малышню в совершенное уныние. Посмеявшись над собой, Трей глянул милостивей.
- Ну, не скажу. А дальше чего? Гнездо себе тут совьёте? Поди, уж и так обед пропустили, бестолковые. Признавайтесь, чего натворили.
Мальчишки переглянулись с видом осуждённых преступников. Второй, не тот, что величал Трея "дяденькой", а русоголовый и синеглазый, тихим голосом сознался:
- Мы там... на кухне, лакричные* леденцы, того... взяли. Ну, стянули.
- И стрескали, - довершил признание Трей, под взглядом которого мальчики дружно облизнули блестящие от лакрицы рты. - Вот что, оглоеды. Отряхивайте-ка с себя пыль, умывайте свои липкие физиономии да ступайте к своим мастерам. За пригоршню сластей ничего вам на первый раз не станется, а вот за безнадзорное шатание могут и наказать.
- Мы мастеров не боимся, - доверительно и важно затянул первый, - они у нас добрые. А вот тётка Фьора увидит - ухи оборвёт.
- "Ухи", - передразнил Трей и развернулся, сочтя своё дело выполненным.
Малышня за его спиной вновь шмыгнула в своё убежище. Трей засвистел настойчивее, ещё несколько оборотов стали выпадать из общей темы, подзабытые за время нелепого разговора.
Раз уж Демиана не было ни в фехтовальном классе, ни в библиотеке, Трей с уверенностью ожидал найти его в пустом по неурочному времени зале теоретических занятий. Так и случилось. Помещением друг воспользовался почти по прямому назначению: облюбовав одну из оконных ниш, устроился там с едва раскрытой книгой в руках.
Положив длинный свёрток на плечо и нарочито фальшиво насвистывая, Трей уверенной походкой направился нему.
- Готовишь себя в архивариусы? - осклабился вместо приветствия. По-свойски повернул книгу передней доской к себе. - А это ещё зачем? Тратить листы на историю, которую каждый ещё в люльке слышал.
- Почему же каждый? Я не слышал, - рассеянно отозвался Демиан, возвращая книгу.
- А мне мать, верно, с полсотни раз рассказывала... Ну не мог же ты хоть раз её да не услышать.
Демиан с тихой усмешкой качнул головой.
- От кого же? Там, где я вырос, на слуху была другая история. Будто бы я тварь, пришедшая из Чёрного леса, чтобы всех извести... или сожрать, уже не помню. А дед... - меж тёмных бровей пролегла морщинка, появлявшаяся там всегда, стоило Демиану вспомнить о Радеке. - Он не разговорчив.
- И что, - с неловкостью хмыкнув, повернул в другое русло Трей, - учёный наш старик убедился, что ты перечитал уже все толковые книжки, и теперь подсовывает тебе сказки?