То есть Юми уверена, что её не тронут, так как она претендент типа президента на выборной компании, которого будут проталкивать и которым потом могут управлять? Ну… она в этом плане права, конечно, но меня что-то смущает. Что-то… не могу сказать, так как сам не понимаю, но что-то точно есть.
Мы продолжали нежиться в ванне, наслаждаясь тишиной. А я со скуки начал вновь домогаться к Юми.
— Считать ли мне это за ночь? — наконец спросила она меня, расслабив ноги.
— А разве мы типа не почти муж и жена?
— Наша свадьба в рознь от плотских отношений.
Не, ну тогда это не интересно. А как же брачная ночь?
Я даже расстроился.
Но продолжил домогаться, аккуратно скользнув по складочкам к её переключателю. Так… сейчас… О! Она аж вытянулась, когда я его включил! Говорю же — женщины не люди! Они какие-то киборги!
— Да ладно, тебе разве неприятно?
— С тобой — нет!
— А вот и не правда.
Увеличим мощность!
— А чего вытянулась?
— Организма реакция.
— Ой да ладно, приятно же! Пиздишь же!
— Грязно, может и приятно, но мне такое неприятно.
— Какая страшная тавтология.
В конечном итоге её передёрнуло, словно шибануло током, и она со вздохом опустилась по шею в воду.
— Согласись же, расслабляет.
— Грязно.
— Ты слишком близко к сердцу это воспринимаешь, — отмахнулся я. — Считай это как приём пищи — ты никому не должна, просто ради себя родной и любимой используешь.
— Успокоить вдруг решил меня после содеянного? — нахмурилась она, повернув ко мне голову.
— Ну… да, — кивнул я. — Идём, я сделаю тебе приятно.
— Неприятен ты мне, Мэйн.
— Что не отменяет факта, что я могу делать приятно, — усмехнулся я. — Я сделаю приятное тебе, ты мне. Нам даже не обязательно при этом быть друзьями.
— Девушка любит душой.
— Чем блять?
— Душой.
— Ага, только каждая чото оргазм получить хочет и расстраивается, когда его нет.
Я потянул её из бассейна.
А потом мы голышом устроили забег до верхнего этажа. Конечно же инициатором был я, так как эта слабачка хотела надеть мокрую одежду, против чего я был категоричен. Нахрен, если никого нет? Стесняшка блин.
Поэтому, чтоб промотивировать её побегать голенькой на радость моим глазам, я подхватил всю одежду и бросился бежать наверх, слыша, как шлёпают её мокры ноги по полу за моей спиной.
Таким странным образом мы добрались до моей комнаты, где и заперлись.
— Ты самый мерзкий человек, коего я встретить только могла. Ты противен мне, имей в виду.
— Так, молчать и слушать команду, мокрая! — скомандовал я. — Ну ка легла на кровать!
— Я тебя ненавижу, — злобно прошипела она, даже не пытаясь подчиниться мне. Пришлось хватить Юми и силой толкать на кровать. А она ещё и сопротивлялась. Правда легла в конечном итоге на живот, но это ничего страшного, можно и так.
Я пристроился к ней, подтянул её худую задницу к себе, и аккуратно вошёл. Она и не сильно сопротивлялась этому, даже не пытаясь что-то сказать. Комнату наполнили влажные шлепки двух похотливых существ, которые радовали друг друга ровно так же, как и ненавидели. И очень скоро оба мы уже лежали на кровати. Вернее, она лежала на кровати, а я на ней.
— Только не говори, что было неприятно, — выдохнул я.
— Мерзкий ублюдок, — выдохнула она расслаблено. Не сильно похоже на голос человека, который был недоволен процессом.
— Да-да, давай, переворачивайся на спинку, я люблю и классику.
Она не сильно сопротивлялась, позволяя себя перевернуть. И не сильно сопротивлялась, когда я играл с её грудью ртом, сама иногда прижимая меня к себе. Да и целоваться Юми была не против.
На этот раз я не стал её мучить или как-либо издеваться, чтоб не породить в мире внеочередную мужененавистницу, которая ненавидит секс. Не стал её приобщать в этот раз к практикам орала или анала, чтоб не портить её настрой. Вкусов Юми я так и не понял, но решил сделать всё по классике. Ну и со способкой, чтоб разрядить девку.
Мы спокойно трахались, то увеличивая темп, то уменьшая, на время позабыв о своих недовольствах друг другом, обильно обмениваясь слюнями, обнимаясь и одновременно вздрагивая, когда оргазм пробивал нас обоих.
Хрен знает, когда мы взяли перерыв; было относительно темно. Я притащил нам попить, и теперь мы тупо лежали обнявшись.
— Ненавижу я тебя, имей это в виду, — сказала она. — Неприятно признавать, но было сие приятно. Однако иллюзии не строй, ты до сих пор не мил мне.