— Ты встревожен историей с Номинорром? — спросил я короля после формальных приветствий. Протянул его копию дарственной грамоты с судейской сургучной печатью. — Тогда давай начнём с вассальной присяги. Я клялся тебе как глей Кираха, но не маркглей Номинорра.
— Моему предшественнику ты тоже присягал, — проворчал мой сюзерен. — Что не помешало его прикончить.
— Сам Моуи освободил меня от той клятвы. Поэтому не покарал.
Король поднялся с кресла и приблизился вплотную, чтобы глянуть в упор. Это любимый психологический приём в Мульде, на меня не действующий. Из-за роста. На расстоянии вытянутой руки монарх слишком мелкий. Приходится глядеть снизу вверх. Если дальше стоит — не так заметно.
— Налёт на Кирах — разве не божья кара?
— Нет. Банальная попытка грабежа. Айюрру я отплатил той же монетой.
— Он купил брентство на севере. На границе с Кароссой. И присягнул мне.
— Рад за тебя, король. Ты обзавёлся новым брентом. Мне остаётся лишь кусать локти, что не раздел их донага и не обыскал, выгоняя из дворца.
— Вот об этом я и хотел сказать! — бросил он, уходя от меня к окну, чтоб разница в росте не лупила по глазам. — Знаю, что сын мерзавца, захватив Кирах, настаивал на том же: отдай глейство, не то убью заложников.
— Именно!
— Но так не должно быть. Я сегодня же подпишу закон, признающий незаконными любые сделки, совершённые под угрозой.
— Мудрое решение, государь. Смею напомнить об уложении короля Караха. Ты же знаешь. Законы, ущемляющие чьи-то права, не имеют обратной силы. Вы давали клятву хранить созданное Карахом. Клятву перед Моуи. Значит, на Номинорр новый закон не распространяется. Так вы примите присягу нового маркглея?
— Мне нужно посоветоваться, — пропыхтел тот после минутной паузы.
— Даже так? Давай советоваться со мной. Допустим, я перепишу Кирах, например, на старшего сына. И уже не буду связан с тобой вассальной клятвой глея Кираха. А новую ты не принял. Мне останется объявить о выходе из Мульда? Да здравствует независимое королевство «Гошляндия»!
Глаза Маерра вспыхнули злобой. Таким своего протеже я ни разу не видел.
— Вот ты и проболтался, Гош! На трон метишь?!
— Нет. Я хочу жить тихо, гнать нир, плавить стекло. С державными делами ты уж сам разберись. Второй и последний раз спрашиваю: примешь клятву маркглея? Или мне принести её соседнему королю? Тогда за текущий год налоги платить не надо…
— Даже не думай! С Кираха и с Номинорра… Это же где-то пятая часть всех поступлений в казну!
— Развернусь в Номинорре, будет и четверть. Отдавать налоги тебе? Или нет?
— Да! Будь ты проклят — да!!!
Я преклонил колено и прочёл стандартный текст. Мол, готов порваться на благо короля как грелка в зубах Тузика. Вместо пышных ритуалов и похлопывания мечом по плечу, как в фильмах Земли про средневековье, Маерр сделал по-местному. То есть возложил длань мне на макушку. Обещал, что будет меня защищать, а если нагружать — то не чрезмерно. Моуи свидетель. Аминь. Ну, хоть так. Моё герцогство узаконено.
На сём аудиенция и закончилась. Провожая меня, будущий женишок заложил, что Айюрр, когда принёс подобную клятву как брент, просил короля разобраться с захватом Номинорра, обещал щедрый взнос в казну… Наш великий кормчий колебался до последнего. Ну а коль сегодня мы обменялись клятвами, уже никак. Айюрр теперь в пролёте с надеждами на возврат глейства. Единственно, по новому закону, который отец подпишет, я не могу приехать к клыкастой скотиняке домой и отобрать у него последнее брентство, снова пустив по миру. А стоило бы. Из вредности. Хай не лезет.
В общем, жизнь налаживалась. Заработали оба торговых пути из Мармерриха — через Кирах и через Номинорр. В моей нынешней столице появился первый нир местной перегонки. Маме удалось вырастить новую грибковую культуру взамен погибшей на пожаре дрожжевого заводика.
Сыновья росли, и Мюи кидала намёки — не пора ли третьего?
Всё хорошо. Почти. Кроме одного.
Наевшийся несколько раз до отвала Биб стал силён и туп. Короткая война в Кирахе и захват западных земель дали ему достаточно пищи. До безобразия теперь похож на дикого верью, одолженного Веруном для освобождения замка.
Вместо услужливого компаньона во мне засело свирепое и трудноуправляемое существо. Разница с тем монстром только одна — Биб абсолютно безопасен для меня. Но на разведку теперь не послать. Оторвавшись от плотного контроля, он норовит питаться «подножным кормом». То есть встреченными людьми. И стирать память ему не доверить: вместе с памятью вытянет и душу.
Говорит примитивно, чаще — односложно. О себе только в третьем лице: Биб может, Биб знает. Биб больше не будет…