Выбрать главу

«А может не пытаться попасть наверх? — вкралась странная дума. — Ну его? И здесь хорошо! Можно жить, не зная бед… — он попытался вспомнить про Ифеля. — А странно. Почему я раньше так хотел вернуться в Юхо? Я же там был героем! Человеком великой силы. Я мог всё! Как глупо я умер! Точно, я же умер. Умер! — он сжал кулаки. — Я умер! И враги мои торжествовали! Они смеялись надо мной! Над моей слабостью!»

Неожиданно он вспомнил другой мир. Мир, где он был никем. Где он пытался попасть в такой же сон, играя на компьютере. Исключить себя из реальности. Перенести сознание в картинку. Отрешиться от существования. Будь там такое, он был бы несказанно счастлив. Но там ему бы хотелось всё время играть, не болеть, не испытывать трудностей с содержанием себя. И тогда бы настал его рай.

А сейчас ему даже не надо играть, ведь его разум стал таким ленным, что игра ему покажется слишком сложной. Зачем делать столько разных вещей, когда можно просто сидеть, есть яблоко и смотреть на звёзды. Или на море.

И больше ничего не надо. Зачем тебе что-то, когда у тебя всё есть? Незачем больше бороться. Некуда больше стремиться. Нечего больше достигать. Всё есть, и всё остальное безразлично. Его пузо сыто, да и остальные потребности удовлетворены. И большего не надо, и не хочется.

Он ходит босым и не чувствует дискомфорта. Да ему всё как-то безразлично.

«А ведь я хотел исследовать этот мир! — опять вкралось что-то неприятное и колючее. — Пойти в поход. Узнать много нового!»

Но такая мысль почему-то теперь доставляла ему дискомфорт, как колючка в заднице. Ему показалось, что он прекрасно живёт, зачем куда-то идти и что-то делать. Зачем вообще напрягаться? Ведь жизнь прекрасна!

Он пожал плечами.

Сырые стены источали холод, идущий сверху. У отслоившейся ржавчиной решётки чадила масляная лампа, стоящая на столе у старой двери. Дверь скрипнула, и туда с факелом в одной руке и мечом наголо вошла Ульрика. Он подошла к ржавой решётке и посмотрела в тёмный коридор.

Замок на болотах был взят, незнакомка помогла уничтожить призраков и ледяного волшебника, который, получив тяжёлую рану, сбежал. Часть магов взял на себя архимаг. Потери среди солдат были незначительными. Так же сидящие там вервольфы были в большей части убиты блондинкой. А часть из них разбежалась, когда перевес сил оказался не на их стороне. Теперь, когда в замке никого не было из врагов, можно было позаботиться обо всём остальном.

В камере что-то зашевелилось, и к решетке прислонился заросший бородой оборванец.

На его лице просияла улыбка. Он узнал Ульрику.

— Ульрика! Я ярл Юхо — Ягиминд! Немедленно освободи меня! — выкрикнул он.

В этот момент из темноты прилетела стрела, вонзившаяся в грудь бывшему ярлу.

В проходе стояла Ёрико с луком. Она сверкала зелёными глазами, с ненавистью смотря на ярла.

— У Юхо есть только один ярл и это — Эдик де Тюк! — она подошла к мужчине.

Тот простоял ещё мгновение и рухнул в темноту камеры. В тюрьму вошёл Литл де Гер в эльфийских доспехах.

— Здесь есть кто-нибудь?

— Нет, — покачала головой Ульрика. — Все мертвы.

— Хорошо, осмотрите камеры, а я пойду наверх. Мы нашли сокровища. Небывалые богатства.

Ульрика знала, что это за сокровища.

— Половина из них была обещана прошлым ярлом Эдику де Тюку, — бросила она, смотря на Ёрико. — Осмотри камеры!

Она вышла вслед за капитаном стражи. Ёрико зажгла факел и пошла вглубь коридора.

Эдик сидел на траве и смотрел на чёрное море. Высоко в небе сорвалась звезда и полетела вниз. Он не обращал на неё внимания, пока не понял, что звезда падает прямо на него. Она блеснула, и что-то рухнуло в кусты совсем рядом. Эдик вскочил и побежал смотреть. На светящейся траве лежал человек в рваных одеждах. Всё его тело было в гнойниках и язвах. Он был тощ, болен, и Эдика передёрнуло от отвращения. Он всмотрелся в его озлобленное лицо и понял, что оно показалось ему знакомым.

Он стал смотреть на него, что-то припоминая. Но исхудалое лицо было обезображено язвами, и Эдик не мог вспомнить, кому оно принадлежит. Неожиданно человек открыл глаза.

— Эдик де Тюк! — вскочил он.

— Я? — хлопал глазами юноша в белых одеждах.

— Да, мерзавец, негодяй, ублюдок!