— Да, когда придёт время, я возьму её по чаше, — начала маг. — Таково заклятие воскрешение. Нужна кровь обоих родителей.
И он принялся раздавать указания ученикам.
А в другом мире Эдик стоял и смотрел на сидящую на клетке девушку.
— Мир тебя не слышит! — она пожала плечами. — Мир видит твои дела. Но пока того, что ты уже сделал, достаточно.
Она подняла лук.
— Эдик де Тюк! — выкрикнула девушка. — Даже после твоей смерти мир не отвергает тебя. Тебя не могут забыть на земле, тебя не могут забыть на небесах и тебя не забудут и в мире мёртвых. Надеюсь, что мы не увидимся с тобой больше никогда в этом мире!
— Постой! — он поднял ладонь, защищаясь. — А как же бабушка? Её можно вернуть?
— Всему своё время! — она положила стрелу на тетиву.
— Что будет со мной, когда ты выстрелишь? — Эдик попятился назад. — Я умру?
— В этом мире бесспорно! — она улыбалась. — Но так ли ведёт себя герой? Он пятится перед неизбежностью судьбы? Он дрожит? Он смотрит на выход, желая убежать?
— Нет! — Эдик де Тюк опомнился, вспоминая, что он не обычный смертный. — Я герой! И я не убегу, — он широко раскрыл руки. — Стреляй же! Если такого воля мира, то я её приму!
— Обычно люди после моих стрел просыпаются там, где они должны быть. Но ты тоже проснёшься там, где ты должен быть, но в другом мире. Если бы твоё возрождение не готовилось наверху, то мы бы не встретились. Одно вытекает из другого! И всё соединиться в одно!
Стрела сорвалась с тетивы и полетела в Эдика. Он, как в замедленной съёмке, видел чёрную головку стрелы. Она мелькнула перед ним одно мгновение и вошла в сердце. Он не чувствовал боли, и всё почернело в глазах, когда его тело рассыпалось и исчезло.
И в зале с клетками не было ни Эдика, ни девушки. Клетки по-прежнему медленно двигались по кругу. И всё был неизменно.
И мир был неизменен в одном аспекте. Всё, что ни происходило в нём, было для него обыденным. Он легко допускал чудеса, и они были для него ничем не лучше каждодневной рутины. Таков он был. Это люди привыкли верить в чудеса, выделять их из обыденности, делать их чем-то особенным. А он нет. На то он был и мир, что даже что-то из ряда вон выходящее для него было обыденным. Он жил по своим законам. Ведь так он был устроен.
Мир был законом.
Глава 16
Яркие чувства влетели в сознание ураганом. Тьма пронзила его болью, и он задыхался. Где-то на уровне рефлексов Эдик дёрнулся, оттолкнулся к верху. Чёрная жижа осталась внизу, и тело вылетело из чана. Оно упало, и в бока врезались железные рёбра пола.
Эдик ощутил себя лежащим на холодном полу, из открытого рта текла чёрная жижа. С глаз медленно спадала пелена, и с каждым мгновением они видели всё чётче и чётче. Где-то, будто в отдалении, он слышал крики людей. К нему подбежали, и, схватив за ноги, подняли вниз головой. Из лёгких потекла жижа, в которой он только что плавал. Он харкал её, а затем сделал первый вздох. Он оказался приятным и наполнил лёгкие воздухом. Через мгновение Эдика уже положили на носилки и понесли. Смутный голос старика, который давал всем указания, преследовал его.
Герой хотел встать, но ощутил слабость. Его мускулистое тело было настолько слабым, что он в следующее мгновение уже не мог поднять голову. Он понял только, что его несут по коридору. Вокруг много людей, и кто-то разбегается по сторонам. Эдик хотел, что-то сказать, но сил не хватило, и он отключился.
И опять провалился в глубокий сон.
Когда он открыл глаза в следующий раз, то ощутил себя в мягкой кровати. В окна падал рассеянный свет, и было тепло и приятно на душе. В ожившей памяти выплывали последние воспоминания из мира мёртвых. Где он говорил с хранительницей смерти. Он подумал, подумал и решил начать жизнь заново.
Эдик приподнялся с кровати.
Заспанная горничная, дежурившая у постели, вскочила и побежала в коридор.
Прежней слабости уже не было, и тело опять наполнялось силой.
Эдик осмотрел просторную комнату, где стояло много мебели, а в большом камине тлели угли. Он стал на ворсистый ковёр и накинул на себя пушистый халат, лежавший на старинном стуле. Он заметил мощные дубовые двери с непрозрачными стёклами. Подойдя к ним, он взялся за тяжёлые ручки и отворил их.
В помещение влетел звериный холод и рассеянный свет, который Эдик привык видеть только зимой, и скучал по нему в бесконечных пустынях. Эдик увидел седые склоны мощных гор, покрытые слоем снега. Сильный ветер ворвался в комнату, вытесняя натопленный воздух. А Эдик, открыв рот, смотрел вдаль. Перед героем блестел длинный склон. Юноша вышел на широкий балкон. Ледяной пол вонзился иглами холода в его босые стопы. Эдик посмотрел в сторону, там по вершине горной гряды шли замковые постройки, напоминавшие роскошный дворец. Они высились стрельчатыми сводами и высокими башнями, прорезающими облака. На них заиндевел снег, покрывая замок белой бахромой инея. Вдали кричала большая птица, паря в небесах.