Билл кивнул.
И как бы в ответ на слова Карла сверху навалилась огромная тяжесть. Билл ощутил, как по его телу расползается беспощадная боль, слабнут колени, закружилась голова. Перед глазами закружили разноцветные пятна, ужасная боль скрутила живот.
Он сделал шаг и споткнулся. Чья-то рука вцепилась в его плечо, с силой его встряхнула. От сотрясения его рассудок мгновенно просветлел. Туман, застилавший его глаза, стал рассеиваться, и сквозь него Билл увидел бледное, перекошенное лицо друга.
Губы на лице шевелились.
— Взбодрись старина, с тобой все в порядке. У тебя прекрасное самочувствие.
Словно что-то сломалось в его голове. Это было внушение, внушение Голан-Керта, и он победил его.
Билл твердо уперся ногами в песок, с усилием расправил плечи и улыбнулся:
— Нет, черт возьми, со мной все в порядке, и у меня прекрасное самочувствие.
Карл ударил его по спине.
— Это призрак, — прорычал он. — Минуту назад он чуть не свалил меня с ног. Но мы должны побить его, парень, мы его просто должны побить!
Билл хрипло рассмеялся. Голова его была чиста, сила снова возвращалась в тело. Первый раунд был выигран!
— Но где же этот Голан-Керт?! — выпалил он.
— Он невидим, — прорычал Карл. — Но у меня есть мысль, что в этом состоянии он не может показать все, на что он способен. Мы заставим его показаться, а потом зададим ему работенку.
Холодящий душу рев толпы донесся до них. Трибуны видели и по достоинству оценили маленькую драму, разыгравшуюся посреди арены. Они просили большего.
Внезапно позади их раздался яростный перестук.
Они вздрогнули. Это было знакомое “тра-та-та” пулемета.
Они без колебания упали плашмя, прижавшись к поверхности, стараясь зарыться в песок.
Кругом их взлетали маленькие фонтанчики песка. Билл почувствовал обжигающую боль в руке. Пуля настигла его. Это был конец. На широком пространстве арены невозможно было укрыться от огня бьющего по ним сзади пулемета. Жгучая боль вцепилась в ногу: еще попадание.
Затем он дико захохотал. Не было здесь ни пуль, ни пулемета. Было просто внушение. Уловка, чтобы они поверили в свою смерть. Обман, который, продолжаясь достаточно долго, на самом деле бы их убил.
Он встал на колени, поднимая за собой Карла. Нога и рука все еще болели, но он не обращал на это никакого внимания. Он яростно внушал себе, что с ними все в порядке, все в абсолютном порядке.
— Снова внушение! — прокричал он Карлу. — Нет здесь никакого пулемета.
Карл кивнул. Они встали и повернулись. Там, в паре сотен ярдов, скрючилась за неистово плюющимся красным пламенем пулеметом одетая в форму хаки фигура.
— Это не пулемет, — медленно проговорил Билл.
— Разумеется, это не пулемет, — как будто заучивая фразу наизусть, повторил Карл.
Они медленно пошли навстречу строчащему пулемету. Хотя пули по-прежнему свистели вокруг, ни одна из них не попала в цель. Боли в руке и ноге Билл больше не чувствовал.
Внезапно и пулемет, и одетая в форму хаки фигура исчезли. Еще секунду назад они были, а теперь их уже нет.
— Я полагал, что он так и сделает, — сказал Билл.
— Хотя старина все еще крепится, — ответил Карл, — здесь еще кое-что из его внушений.
Карл указал на ворота, похожие на арку. Через них, шеренга за шеренгой, проходили одетые в форму цвета хаки солдаты с железными масками на головах, с винтовками через плечо. Офицер отдал резкий приказ, и войска начали разворачиваться на поле в боевом порядке.
Пронзительный звук горна отвлек внимание путешественников, и им представилось зрелище выходящей из других ворот когорты легионеров. Щиты тускло блестели на солнце, отчетливо доносился звук бряцания оружия.
— Знаешь, в чем я уверен? — спросил Карл.
— В чем?
— Голан-Керт не может внушить нам ничего нового. Пулеметы, солдаты, легионеры, — это вещи, о которых у нас есть четкое представление.
— Но почему же тогда мы видим все это, — спросил Билл, хотя и знаем, что в действительности ничего нет?
— Не знаю, — ответил Карл, — слишком много в этом деле необъяснимых вещей.
— В любом случае, он устроил для толпы неплохой спектакль, — заметил Билл.
Болельщики неистовствовали. Раздавались пронзительные вопли женщин и громкий рев мужчин. Публика была в восторге.
Огромный, свирепый лев, страшно рыча, прыгнул за спины двоих путешественников. Топот копыт возвестил о прибытии других созданных силой мысли животных.
— Пора что-нибудь предпринять, — проговорил Карл.
Он высоко поднял свой “сорок пятый” и дал выстрел в воздух. Воцарилась тишина.
— Голан-Керт, внимание! — прогремел его голос, слышимый теперь, наверное, в каждом уголке арены. — Мы вызываем на поединок лично тебя. Нам не страшны твои твари, потому что они не могут причинить нам вреда. Мы хотим драться с тобой!
Благоговейное молчание охватило толпу. Впервые их божество получило открытый вызов. Они ожидали, что две одинокие фигуры на арене будут тут же раздавлены в лепешку.
Однако этого не случилось.
Снова прозвучал голос Карла:
— Выбирайся из своей норы, толстобрюхая жаба! Выходи и дерись, если в тебе есть хоть капля мужества, ты, грязный, подлый трус!
Толпа, возможно, не поняла значения каждого слова, но общий смысл сказанного был вполне для нее ясен. С трибуны раздался угрожающий ропот, и внезапно толпа пришла в движение. Люди перепрыгивали через низкую стенку перед трибунами и бежали по арене.
Затем раздался звучный глубокий и сильный голос:
— Стойте! Я, Голан-Керт, займусь этими людьми сам!
Карл заметил, что солдаты и лев исчезли. За исключением его с Биллом и своры людей будущего, замиравших при звуке пришедшего ниоткуда голоса, арена была пуста.
Они напряженно ждали. Для большей устойчивости Карл зарылся ступнями в песок. Зарядил, вместо расстрелянных, новые патроны в барабан. Билл вытер рукавом пот со лба.
— Сейчас он — сплошные мозги, — усмехнулся Карл.
Билл улыбнулся.
— Два интеллекта, но посредственных, против одного, но великого.
— Смотри, Билл! — крикнул ему Карл.
Прямо перед ними и немного выше их голов сформировалось поле света, маленький яркий шар в сумрачной атмосфере. Он медленно пульсировал, разрастался.
Двое путешественников ошеломленно наблюдали за этим. Пульсация разрасталась, охватывая всю поверхность шара. По мере ее нарастания шар тускнел, и чудовище обрело форму. Вначале ее можно было рассмотреть только приблизительно, но потом со временем она становилась все ясней и ясней, приобретая четкие очертания.
Гигантский мозг, около двух футов в диаметре, без всякой видимой поддержки висел в воздухе. Голый, изборожденный извилинами, отвратительный мозг.
Отвращение усиливалось из-за двух маленьких, как у свиньи, лишенных ресниц близко посаженных глаз и изогнутого клюва, который начинался прямо под передней частью мозга; и основывался на том, что, вероятно, было атрофировавшимся лицом.
Оба путешественника были поражены ужасом, но громадным усилием воли сохраняли самообладание.
— Здорово, Голан-Керт, — язвительно процедил Карл. Одновременно его рука взметнулась вверх, и курок револьвера под давлением пальца медленно отошел назад. Но прежде чем он смог совместить мушку револьвера с гигантским мозгом, его рука замерла, и Карл застыл, как замороженный, скован ужасной силой, исторгнутой Голан-Кертом.
Рука Билла взметнулась вверх, и его “сорок пятый” сердитым грохотом взорвал тишину. Однако во время выстрела его рука отлетела в сторону, словно по ней был нанесен сильный удар, и пуля на ничтожную часть дюйма ушла в сторону от огромного мозга.
— Самонадеянные глупцы! — прогремел голос, который, однако, в действительности голосом не был, так как отсутствовал звук; просто возникло чувство, что они слышат это. Двое, замершие, будто во внимании, поняли, что это телепатия: мозг, находящийся перед ними, испускал мощное излучение.