Вне их – ничто, метеоритов пляска.
Ах, что ты знаешь про любовь?!
Прости, я ничего не знаю,
Я без тебя в пространстве таю
И лишь с тобой живу я вновь.
Ты слов любви не говоришь,
Как раньше, не целуешь нежно.
Когда ты рядом – так безбрежно
Качает мир покоя тишь.
Ты больше не следишь за мной
И прежней страстью не пылаешь…
Ах, что ты знаешь про любовь
И силу чувств моих, что знаешь?!
Ему было скучно. А ей всё равно.
Ревел ресторан реактивным мотором.
Он к ней подошёл и, как в старом кино,
Позвал её к танцу глубоким поклоном.
Она усмехнулась и книксен в ответ,
Они закрутились, свиваясь в движенье…
А дальше – вполне всем знакомый сюжет:
Гостиничный номер – игры продолженье.
Ему было скучно. А ей всё равно.
К чему имена, телефоны, контакты?!
Она напряжённо смотрела в окно.
Он тронул плечо: Всё в порядке? Ну как ты?
Давай, одевайся, пора уходить,
Попьём с тобой кофе и вновь «от причала».
Ты, знаешь, иди, мне не надо спешить,
Я жить в подворотне смертельно устала.
Муж умер, а сын и любимая дочь
Квартиру промежду собой поделили,
Меня же, как лишнюю, выгнали прочь.
А прежде так дружно и счастливо жили.
Он глянул растеряно, сел на кровать:
Прости, как помочь тебе не представляю.
Тебе то чего обо мне горевать?!
Иди! Я помоюсь, посплю, постираю
И тоже оставлю случайный приют.
Проснулась – под дверью записка с деньгами:
Я номер на месяц оставил за нами
И всё оплатил, ты дождись меня тут.
Он помнил о ней, как забыть ни хотел,
Мысль глупо вращалась иглою на диске…
Вернулся. Всё пусто. Лишь ярко блестел
Браслет золотой на его же записке.
Где дама моя, – он спросил у портье, -
Ушла прогуляться сегодня похоже?
«Минутку… Покинула номер месье,
В тот день, что и Вы, но на пять часов позже»
«Этот вакуум жизни» нас гонит в безбрежные сети,[3]
Где наполненность слов – через фильтр единиц и нулей.
От условностей быта свободны мы там, словно дети,
За щитом аватара с никнеймом – смелей, веселей.
Но раскованность чувств – неподвластна, они, словно птицы,
Не сдержать их в узде, как не в меру ретивых коней,
Заберут сердце в плен, унесут за моря и границы,
Будут мучить и жечь, пережитых эмоций сильней.
Между минус и плюс удержаться на кромке событий,
Быть собой, но другим, беззащитность смешливостью скрыв,
Одолев лабиринт откровений, загадок, наитий,
Интернет и реал в мир единых энергий сложив.
Хочется думать о платьях, о пяльцах,
Сесть за старинный резной клавесин…
Милый твердит о кефире и яйцах,
Кончились, надо идти в магазин.
Я б вышивала, как конный и пеший,
Одолевает он в битвах врагов…
Хлеб не забудь, говорит, наш – не свежий,
Хоть сухари из него приготовь!
Мне бы сейчас в кринолин нарядиться
И по паркету скользящим шажком…
Вижу мой рыцарь тихонечко злится
И, как граната, взорваться готов.
Куртка и брюки вполне по погоде.
Дождь. Надвигаю на лоб капюшон.
Прячусь под крыши, разведчик я вроде,
Что за едой в стан врага снаряжён…
Он, возвращаясь домой из похода,
Нежно и страстно меня б обнимал,
Не волновали б его ни погода,
Ни дефективный дурной сериал,
Ни холодильника полки пустые,
И ни фальшивые строчки газет…
Золотом капли летят дождевые,
Сквозь фонарей ослепительный свет.
Тебе интересно какой она стала.
А она вашей встречи не ожидала,
Была когда-то доброй простушкой
И для тебя всего лишь игрушкой.
Ты заключил очень выгодный брак,
Но видно что-то в нём было не так.
Мир повернулся к тебе не лицом,
Только зачем теперь знать ей о том.
Шлёшь через мессенджер кипы посланий,
Бледные тени давнишних свиданий,
Через границы приветствия мчат,
Мусором переполняя ей чат.
О нём не стоит слёзы лить.
Он всё равно тебя оставит.
Сюжеты жизнь жестоко правит,
Вкрапляя ржавчину в финифть.
Напрасно всё ему прощала:
Подпитье, хамство, ложь измен…
Попав к своей надежде в плен,
Ты не предвидела обвала.
Но знаешь, самое смешное,
Что не прощая ничего,
Лишая прежнего покоя,
Не удержала б ты его.
Оставь. Напрасно сожаленье.
Он не спасение – напасть!
В нём нет любви, одно стремленье
Натешить тело своё всласть.