— Гляди… — шепнул Эрих. — Щас влезет!
Друзья были — все внимание. Тем временем Ирис подобрала с песка недостиранную Ранэ рубашку, хорошенько намочила ее в реке и обрушила на головы сцепившихся женщин.
Айя отпустила Ранэ и, сверкая глазами, пошла на обидчицу.
— Ты, узкоглазая! — зашипела она. — У тебя тоже волосы лишние?
Ирис угрожающе взмахнула скрученной в жгут мокрой рубашкой и оскалилась. Айя наступала.
— Я тебя не боюсь! — заявила Ирис и сделала шаг назад.
— Боишься!
— Нет, не боюсь!
— Нет, боишься! Я дерусь лучше!
Ирис продолжала отступать.
— Я Эриху пожалуюсь! — выкрикнула она звенящим голоском.
— Жалуйся!
Ирис заплакала.
— Ладно! — смилостивилась вдруг Айя. — Живи!
Развернувшись, она хотела идти достирывать. Это была ошибка — Ирис тут же хлестнула ее рубашкой по спине. Айя взвизгнула и врезала Ирис по лицу.
Ирис отскочила, держась за щеку.
— Иди стирай, рабыня! — крикнула разбушевавшаяся воительница.
— Сама иди! — всхлипнула Ирис, все еще держась за щеку. — Я такая же жена, как и ты!
— Кошмар… — прошептал Варму. — Они вообще сегодня достирают?
— Достирают. — уверил Эрих. — Скоро мириться начнут.
Ирис вытерла слезы и выбросила рубашку в реку.
— Я пошла домой! — объявила она. — А вы делайте, что хотите!
— Стой! — в один голос вскрикнули Ранэ и Айя.
Ирис остановилась.
— А белье?!!
Ирис покачала головой.
— Не буду с вами на одной речке стирать! — фыркнула она. — Вы — дуры набитые!
Ранэ демонстративно подняла одну из корзин.
— Это твоя! — сказала она. — Забирай и проваливай!
Ирис взяла корзину, но никуда не пошла. Вытащив детское платьишко, она зачерпнула из горшочка мыла и принялась стирать. Ранэ покосилась на нее, но ничего не сказала, и тоже взялась за белье.
— Чего застыла? — бросила она Айе. — За работу!
Айя поправила растрепавшиеся волосы и склонилась к корзине.
— Пеленочка! — сообщила она, разглядывая грязную тряпочку. — Это Ирис или моего?
Ирис пожала плечиками — на ее взгляд, каканые пеленки были все одинаковые.
Ранэ достирала мужнину рубашку, встала, собираясь повесить ее на ближайший куст, и наконец заметила отдыхающих мужчин.
— Ой! — пискнула она.
— Добрый день. — вежливо поздоровался Варму.
— Д-добрый… — неуверенно кивнула Ранэ.
— Эрих? — в один голос выдохнули Айя и Ирис. — Ты давно тут?
Хромой хмыкнул. Три женщины дружно покраснели и смутились.
— А мы стираем…
Эрих кивнул:
— Хорошо стираете! Мне понравилось!
Женщины смутились еще больше.
Хромой встал и оглядел по очереди каждую из жен.
— Я пойду к Варму. — сказал он со скрытой угрозой. — А вы тут… постарайтесь побыстрее закончить. И чтоб до темноты были дома! — и побрел к поселку. Мрах и Варму поспешили за ним.
— А может, к Мраху? — с надеждой спросил варах. Львин разрешил.
Хеля и Утя немного удивились, но возражать не стали и молча накрыли на стол. Мрах достал из укромного уголка мех с брагой.
— Напьемся сегодня? — предложил он.
— Напьемся. — согласился Эрих и жадно припал к протянутой кружке.
Вернувшиеся с постирушек женщины нашли его по голосу — более чем пьяный хромой сидел на крыльце у Мраха в обнимку с такими же пьяными друзьями и распевал песни. Жены решили оставить мужа как есть и понесли белье домой. Утром до конца еще не протрезвевшего Эриха привел Варму.
Глава 4. Чужие лодки
Страдающий похмельем Мрах с утра был очень не в духе. Поругавшись с Хелей и отодрав за уши всех попавшихся под руку детей, львин сбежал на реку, напоследок хлопнув дверью. Шел мелкий холодный дождик, задувал ветер. Кутаясь в меховой плащ, Мрах забрался под елку и долго сидел, глядя на воду. Ему было плохо и почему-то болел еще и хвост, а руки и живот оказались перемазаны синей краской. Окончательно продрогнув, львин вылез из под елки и побрел вдоль берега, чтобы буквально через поллучины наткнуться на точно так же бредущего Варму.
— О! — обрадовался варах. — Ты откуда?
Человек льва выглядел замечательно свежим, и голова у него, похоже, совсем не болела! Мрах зашипел на друга и показал ему клыки.
Варму понимающе хмыкнул и протянул фляжку.
— Хлебни. — предложил он. — Невкусно, но помогает!
Мрах глотнул отвара и поморщился.
— Я вчера перепил. — пожаловался он.
Варах пожал здоровым плечом.
— Не один ты. — вздохнул он. — Эрих вон вообще встать не может…Я его домой отвел, пусть с ним жены возятся.