— Уехала Утя? Куда?
— Домой. По своим соскучилась и уехала.
— А ты?!
— А я остался.
— Во как! А она вернется?
Мрах кивнул:
— Через три дня.
— Через три дня! — воскликнул Варму. — Ерунда какая! Пролетит и не заметишь!
— Я скучаю… — мявкнул львин. — Мне без нее дышать нечем!
— Так ты тоже… — протянул начавший, наконец, понимать варах. — А как же Хеля?
Мрах нехорошо прищурился и зашипел, прижимая уши:
— На себя посмотри! Тебе же Мара не мешает?
Варму смутился и покраснел.
— Вот! — ткнул в него пальцем львин. — Тебе, значит, можно, а мне — нет?
Человек льва задумался, и пришел к выводу, что красивая получится пара — зеленоглазая Утя и покрытый шрамами, но еще совсем молодой Мрах! А какие у них детки родятся…
— Наши жены расстроятся. — пробормотал он.
Мрах фыркнул.
— Хеля точно не расстроится. — заявил он. — Она мне уже все уши прожужжала — возьми вторую жену, возьми вторую жену… Тяжело ей с четырьмя малышами! Да и пятый скоро будет, если опять не двойня.
Варму аж подпрыгнул.
— Ты хочешь сказать, что оставил ее беременную и ушел? — изумленно воскликнул он, воззрившись на друга.
Мрах снова взъерошился и дернул хвостом.
— Я не уходил. — прошипел он. — Хеля меня выгнала — за пьянство. И велела не приходить, пока не брошу.
Варму понимающе кивнул — с ним тоже в прошлом случалось нечто подобное, правда, Мара тогда ушла сама…
— Вы помиритесь. — горячо заверил он друга.
Мрах молчал.
— А когда Утя уехала?
— Вчера…
— Бедный страдалец! — искренне посочувствовал ему Варму. — Целых три дня без Ути!
Львин понурился.
— Пошли поедим! — велел ему человек льва и чуть ли не силой потащил Мраха к кострам. — Успеешь еще зачахнуть от любви! Сначала — обедать!
Львин не слишком упирался и пошел обедать.
Потому что Утя — она, конечно, Утя, но не умирать же из-за нее от голода, верно? К тому же, она вернется…
Глава 6. Коготки, или Для чего козе баян
Львинов оказалось много — они явились на длинных долбленках с женами и детьми и тут же заполонили собой окрестности. Львины были везде и всюду — на берегу, в лесу, у костров и в хижинах, и даже на деревьях… Львины кричали, смеялись и ругались. Львины ели и пили. Их дети с визгами носились по стойбищу, дрались и ссорились. Мрах и Варму, отвыкшие от такого количества львинов, на некоторое время впали в ступор. Разумеется, тут были и родственники Ути — родители, братья, сестры, племянники и племянницы… Всех их представили Мраху, и львин в них совершенно запутался: сестер у его возлюбленной оказалось семь, братьев — девять, и почти все они уже имели семьи и детей: Утя была младшей. Ошалев от обилия родичей, львин в конце-концов сдался и сбежал на охоту, прихватив с собой Варму и его невесту. Разумеется, за ними увязался Ксар.
В лесу было тихо и спокойно, никто не крутился рядом, не визжал и не вопил, и друзья прогуляли под деревьями до самой ночи. Вернулись они без добычи, но довольные и отдохнувшие.
Утя сразу же утащила Мраха к своим, а Варму и Арша, взявшись за руки, оправились на поиски уединенного местечка, чтобы без помех предаться поцелуям, но не тут-то было — везде влюбленные натыкались на львинов.
— Я не завидую твоему другу… — вздыхала кошка. — У этой зеленоглазой слишком большая семья.
Мимо пронеслась группка из пяти- шести львинят — дети тащили за собой упирающегося Ксара и кричали все одновременно. Варму только головой покачал — ему было жаль Ксара.
— Он им рисует. — пояснила Арша.
— Пойдем выручать твоего брата? — предложил варах. — Замучают ведь.
Кошка не согласилась.
— Иди сам, если охота! — заявила она, тряхнув косичками, и удалилась, обиженная.
Варму поглядел ей вслед и отправился выручать Ксара. Остаток вечера пролетел незаметно: соскучившийся по возне с детьми варах отлично провел время.
Арша обиделась ненадолго, так что рассвет влюбленные встретили вместе. Им было хорошо вдвоем. Оставив девушку досыпать, Варму сбегал на реку — освежиться и наловить рыбы на завтрак.
Арша очень удивилась, найдя его у костра свежим и умытым.
— Как вкусно пахнет! — протянула она мечтательно. — Ты что, купался?
Аромат жарящейся рыбы перебудил половину стойбища.
— Ух ты! — восхитился незвестно откуда появившийся Мрах, заспанный и взъерошенный. — Это все мне?
Варах наделил зевающего друга парой кусков. — Тебе. Но не все. Бери и иди отсюда!