Тут можно вспомнить и остальных студентов целителей. Всего их было четверо, считая самого юношу. И все они учились еще хуже! Заметив эту странность, что маги жизни, имеющие больше всего шансов оказаться на вершине из-за простоты своего предмета, вместо этого плетутся в конце, Уриэль крепко задумался. Такого просто не могло быть! Как же статистика и нормальное распределение? Но, вспомнив ауры и интеллект своих «коллег», он пришел к совсем уж неутешительным выводам. Они, судя по всему, были просто слишком бездарны и тупы, чтобы пройти на нормальный факультет. Поэтому и составляли ему компанию на магии жизни. Вывод был неутешителен. Уриэль, мнивший себя середняком, оказался полнейшим идиотом в компании таких же дураков. Придя к такой формулировке, он еще сильнее уверовал в то, что более так жить нельзя. Забыв о предстоящей встрече с таинственным магом, не обращая внимания на живописные пейзажи изумрудно зеленого леса, пролетающего под его ногами, он уже составлял план будущих действий. В голове полнился список необходимой к прочтению литературы, загорались идеи будущих исследований и всё больше и больше оформлялся его бюрократический проект.
Суть последнего была в том, чтобы перейти из стана студентов в стан преподавателей с ошеломляющей скоростью. Чем дольше он исследовал эту мысль, тем более привлекательной она ему казалась. Если у того же мага тьмы половина всех его занятий – это та самая магия тьмы, в разных ее проявлениях, вплоть до самого выпуска, то магия жизни занимала едва ли шестую часть учебного времени Уриэля. А на третьем курсе она и вовсе завершалась. Теоретически, хорошенько поднажав, он сможет закончить Академию экстерном за два, край три года и начать отрабатывать свой контракт. В подмастерье его, естественно, никто не возьмет, зато в качестве преподавателя, вполне могут. Итого, он сэкономит два года и получит в свое распоряжение лаборатории Академии, что имеет огромное значение для таких как он. Кроме того, такая усиленная учеба позволит ему хоть как-то войти в ритм, вернуть свою способность работать и стараться. С каждой секундой он придумывал всё новые и новые доводы, отчего идея экстерната становилась до того соблазнительной, что сопротивляться ей более не получалось. Твердо решив не пробовать и пытаться, а действовать и достигать, Уриэль поставил жирную точку в этом самоанализе и вернулся в окружающий мир.
Прямо под ним на расстоянии двух десятков метров простирался густой хвойный лес. Корабельные сосны так широко раскидывали свои ветви, что земли не было видно вовсе. Лишь изредка они расступались, приоткрывая глазу узкие полянки, теснящиеся между исполинских деревьев. Один раз в глубине даже мелькнула узенькая речка. Но, природные красоты мало волновали мага жизни. Вместо душевного спокойствия, он испытывал высшую степень нетерпеливости. Хотелось поскорее покончить со всеми делами и отправится обратно в Академию, реализовывать свои мечты. Здесь, вдали от библиотек и лабораторий он не мог ни на шаг приблизиться к своей цели.
Как будто почувствовав его стремление поскорее со всем покончить, Спек начал аккуратное снижение. Однако, густые кроны деревьев имели на этот счет свое собственное мнение. В итоге, Уриэль смог ощутить под своими ногами землю только после того, как сбил своей защитой с десяток крепких веток. В отличие от полей и дорог, неделя постоянного дождя оказала на почву в лесу гораздо меньшее влияние. Земля, укрепленная корнями деревьев и устланная ковром мха, жадно впитывала любые количества воды и почти не размывалась. Картину портили разве что глубокие лужи, скопившиеся по низинам и балкам, но их можно просто обойти стороной. А вот ветер натворил здесь бед. Вырванные с корнем сосны встречались постоянно, часто образуя непроходимые буреломы из десятков поваленных друг на друга стволов.
- Итак, - младший маг воздуха начал излагать свой план, - мы приземлились в полукилометре от волшебника. Мои разведывательные плетения засекли его пару минут назад. Идея в том, чтобы захватить его живьем. За живого мага награда в десяток раз больше, чем за тело. А без тела, вообще крохи. Так что, сейчас, я использую на всех чары маскировки, из тех, что получше, потом, идем пешочком к нашему колдуну, понаблюдаем пару минут, ну и схватим его. Всю операцию, естественно, беру на себя, от вас требуется не мешать и не отсвечивать. Надеюсь такие простейшие приказы у вас вопросов не вызывают? – С ухмылкой спросил он. Волшебники на это лишь дружно покачали головами. Не мешать, так не мешать. Дело нехитрое.
Спек, удостоверившись в их понятливости принялся за колдовство. И, надо сказать, тут он был на высоте. Нет, не в том смысле, что он сам как-то особенно хорошо умел магичить, просто магия воздуха очень хорошо подходила для маскировочных чар. Была сразу на третьем месте после магии тьмы и света, лишь немного им уступая. И если это не кажется большим достижением, то надо учесть, что кроме этих трех стихий на качественную маскировку и иллюзии способна, разве что, вода. А остальные типы маны вообще не подходят для подобного. По крайней мере, в области известной магии. Гениальный изобретатель может чего и придумает с той же землей или огнем, но студентам точно не расскажет.