Даже отец любил свою дочурку в те времена, когда был трезв, и вспоминал о том, что у него есть дети. Но длились такие мгновения все меньше и бывали все реже, и вскоре допился он до того, что упал в реку и не смог выплыть. А еще поговаривали, что он у тимантей дурную болезнь подцепил и вылечиться не мог, вот и сам прыгнул в Детру. Виту отдали в монастырь к Святым сестрам для обучения манерам, да и девать-то ее больше было некуда. Во всем выводке де Брассов была только одна девочка. Братья разошлись по всему Миру в поисках заработка, и больше о них никто в этих местах и не слышал. Виту прочили в жены господину Саксу фон Маару, владевшему Замком неподалеку. Принадлежность к клану повитух давало ей право и в бедности надеяться на удачную партию. Да вот только господин Маар отправился в рыцарский поход, да и пропал где-то.
Девочка росла в серых монашеских одеяниях, в строгости, молитвах и постах воспитываясь. Она перестала быть смешливой, и детская пухлость исчезла от частого недоедания — для сироты нет лишнего куска даже и в монастыре. Не помня ни ласки материнских рук, ни отцовской любви, она стала ребенком Мира. По мнению Святых сестер, росла девочка послушная, скромная, умелая и обещала стать рачительной хозяйкой. Внешне Вита и была таковой. К 16 годам Вита была чудо, как хороша: белесые кудряшки потемнели, приобрели солнечно-золотой цвет и завились в локоны, монашеское одеяние не скрывало ее прекрасно развившуюся фигуру, жаждавшую осознания своей женской сущности. Глаза всегда опущены вниз, послушна, быстра, легкая рука — все, что она лечила, заживало без осложнений. Это — на виду, милая, скромная девушка с хорошей репутацией. Все родовые таланты были в ней обострены, особенно сексуальность, которая плескалась через край. Ей хватало ума не показывать, что она чувствует на самом деле и какова она. Мать — настоятельница иногда говаривала, что Вите бы надо быть немного порезвее и побойчее, и не казаться такой отрешенной, словно и не повитуха она вовсе. Вита порхала по монастырскому двору, стараясь быть любезной со всеми, не поднимая синих глаз от подола, скрывая за длинными ресницами яростный огонь желаний, пылавший в ней. Ночами вертелась Вита на грубых полотняных простынях, умоляя Хрона, чтобы позволил покинуть опостылевшую келью — на Семерку ей уже давно стало наплевать, особенно на Виту небесную, которая позволила ей, названной в честь небесной праматери, оказаться в таком месте. Все искусы и пороки Мира нашли приют в ее душе. Вита была умна не по годам, она знала, что деваться ей из монастыря некуда, а бродить и искать заработка, как ее братья ушли — благодарю покорно. И она ждала, ждала того самого Случая, который бывает один раз в жизни.
До монастыря начали доходить слухи, что г-н фон Маар вернулся-таки из своего похода в свой родовой замок с богатой добычей. И поскольку отец его умер, пока сын находился в отлучке, замку грозило запустение, и срочно нужно было жениться, дабы умелая рука хозяйки замка, поддерживала и приумножала богатства рода Мааров. Итак, свершилось, мольбы были услышаны. Прибыли гонцы, которым было велено забрать Виту де Брасс из монастыря. Вита, годами вживаясь в роль милой девочки, хотя и не помнила себя от счастья, не выдала себя ни малейшим жестом.
Она рыдала в келье настоятельницы вроде бы потому, что придется расставаться со всем и всеми, с кем прожиты эти долгие годы. А ночью, лежа в последний раз на своем жестком ложе, зная, что она одна и никто за ней теперь точно не наблюдает, она улыбалась так счастливо. Наутро скромница из скромниц Вита с подобающей скорбной миной, с припухшими зареванными глазами приняла благословение матушки и побрела к карете, едва передвигая ноги, которые словно не хотели уносить ее прочь из Монастыря. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать со всех ног.
Щелкнул кнут возницы, и карета двинулась. Внутри она была обтянута мягкой алой тканью и вся заткана золотой нитью, изображая цветы вьюнка, родового символа рода фон Мааров. Сопровождали ее двое слуг будущего супруга, которых на первой ночевке она и соблазнила.
С тех пор немало воды утекло, Вита стала полноправной хозяйкой, муж не чаял в ней души, прощая все ее выходки и невинные, так сказать, шалости на стороне. Холеная, изысканная, прекрасно воспитанная дама Вита стала отъявленной тимантей, достойной быть в свите Хрона. Но об этом — тсс! — никто не знал, а посвященные молчали — кто из страха, кто из принуждения, за кем-то водились секреты и похуже. Истинный лик свой она могла приоткрывать только во время любовных игрищ с учениками мужа, которые уж точно никому не расскажут, потому как не поверят им, и будут они наказаны за напраслину, возводимую на высокочтимую даму. Вита жила в свое удовольствие. Лишь легкое облачко беспокойства возникало от задержки, которая случилась уже второй месяц подряд.