“И теперь оно есть у каждого.. кто уцелел. Ну не весело ли получается?» – дополнил голос у меня в голове, когда Иван, уткнувшись лбом в колени, опять зарыдал. На изречения своего Альтер-эго я не обратил никакого внимания, поэтому развития диалога не произошло…
В тот момент я с напарником уже встали и, будучи глазами над сгорбленной фигурой потерявшего своего брата парня, просто смотрели на неровные подрагивания его тела, отлично понимая, что нам следует удалиться.. ибо в такие моменты людям лучше не мешать.
Зато неожиданно отвлекло кое-что иное: кто-то вдруг схватил меня за локоть, когда я смотрел на убивающегося горем парня. От внезапности я чуть вздёрнуто повернулся, рефлекторно вспоминая, где сейчас мой BOLO. Но это оказалось лишним, так как за нашими спинами, – да, Антона он тоже заставил резко обернуться, – стоял местный главврач Кирилл Валерьевич.
Увидел наши немного осоловелые глаза он, приложив к губам палец, посоветовал не шуметь и, покачав головой, мол, сейчас подростка лучше не трогать, с тяжёлым вздохом посмотрев на пока лишившего себя зрения Ивана, повернулся, причём махнув нам рукой, таким образом заставив меня и Антона двигаться за собой.
Уйдя в спасительный мрак: туда, где Ваня не мог нас найти глазами и услышать ушами, фигура доктора, быстрее обычного идущая вперёд, вдруг произнесла, привычно шепелявя:
– Васш-то я и исшкал.
– Позволю себе поинтересоваться, по какому поводу, – с нулевыми эмоциями в голосе, с эксцентричным прищуром спросил мой напарник.
Но наш собеседник, в конце “палат” повернув на лево, не собирался отвечать именно на поставленный вопрос:
– Вы ведь уже зжнайте, что сш вашим товарищом… – наше молчание было ему ответом, у меня сердце чуть сжалось от услышанного. – У того пацана и вовсше жизнь мёдом не кажетсшя…
– Быстрее к делу, – отойдя от лёгкого приступа, поторопил я, смотря на пропадающие в дали занавеси и приближающуюся клетку некого животного, теперь плотно оббитую железом, мимо похожих, только лишённых металлических листов, мы шли сейчас, попутно непринуждённо всматриваясь в слабое убранство внутри.
Жилища для персонала – понял я. Но почему тогда та была превращена, скорее, в комнату уединения…
Врач промолчал. Натяжение паузы продолжалось и всё слабело, желая порваться, высвободив таким образом сонм энергии неведомо чего, но явно сильно действующего на психику. Пока что это самое действовало малыми “дозами” – это было волнение, как я после нехотя признал.
Остановившись у хлипкой лесенки, ведущей к сетчатой, теперь покрытой жестью, двери, доктор, медленно развернувшись, с трудом признался, слабо жестикулируя:
– Вы мне нужны… – по молчанию мужик понял, что мы требуем продолжения: – Вы – единсштвенные, кто сшмог посшле подобного вернуться назжад, да ещё и с нужным грузжом, а это очень, чересшчур сштранно, ибо раньше в рейды отравлялись куда более сшильные сш виду бойцы но.. эх, чем-то вы всшё-таки берёте…
– Большим страхом смерти, – предложил свой вариант Антон.
На что, удовлетворённый подобным, Кирилл, опрометью кивнув, продлил объяснение:
– Может, но именно это мне сшейчас от вас необходимо…
Скрестив руки, врач волнительно мял пальцы… Что-то явно нечисто.
– Что ты хочешь сделать? – посмотрев на его плеснувшее через край волнение, спросил я, переводя взгляд с рук, на спотевший лик.
Доктор медленно вздохнул, затем также выдохнул, чуть успокоился и, с ещё ощутимой опаской, сказал:
– Я хочу познакомить васш сш сшамим Mors Accensus.. лично.
Внутри клеть выглядела в точь так же, как и какой кулуар безумного профессора из старых фильмов. Нет, кровавых разводов на стенах, к счастью, не было. А вот максимально приглушённый свет, странные, непонятные хирургические инструменты на разбросанных подносах и остальные главные пункты данного жанра были соблюдены отменно.