— Привет! — уже подойдя к Натану, воскликнула Алисия.
Её голос был звонким и энергичным, но в то же время мелодичным. Этой энергичности соответствовал взрывной характер, который, если верить Бернарду, по мере взросления становился всё более спокойным. Однако иногда прошлое буйное «я» Алисии будто бы выходило из-под контроля.
Это она и продемонстрировала после следующих же слов Натана:
— Привет-привет. Не думал, что вот так вот запросто наткнусь на тебя.
— Ох, не думал он!.. И почему это «запросто» и «наткнусь»?! — вспылила Алисия, но затем внезапно успокоилась. — Я тоже рада тебя видеть, Натан. Или лучше сказать: Натаниэль?
— Нет, не надо. Это месть, что ли?
— Почему? Красивое же имя.
Натан изобразил ироничный смех.
— Только не моё. Я не имею ничего общего с этим «Натаниэлем».
— Но ведь ты и не Нэйтан, — весело возразила Алисия. — В общем, сам виноват. А я оставляю за собой право называть тебя так, как захочется.
— Как вздумается, скорее…
Алисия прищурилась.
— Ты что-то сказал?
Натан смиренно опустил голову, показывая, что принимает поражение и готов обсуждать условия капитуляции.
— Нет, — наконец ответил он и вновь посмотрел на девушку, встречаться с которой, как и затащить в постель, захотел бы любой парень.
«Веснушки, рыжие волосы, тёмно-зелёные глаза, да личико это округлое… — подмечал Натан. — Всё это не свойственно ни местным, ни материковым урилийцам. Мне всё интересно, кто же её родные родители? Живёт-то она с приёмными… Которые, правда, были друзьями родных, но рассказывать об этом отказываются даже ей».
— Что ты так смотришь?.. — Алисия внезапно смутилась, но затем воскликнула: — Натан! Чёрт тебя дери, опять себе на уме?!
Она шумно выдохнула и возмущённо упёрла руки в бока.
— Ты как здесь оказалась? — спросил Натан, игнорируя её испепеляющий взгляд.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Алисия сокрушённо покачала головой. Затем она прислонилась к ограждению и лёгким движением руки убрала за ухо развевающуюся прядь волос.
— Провожала подругу, — ответила Алисия. — Я говорила о ней раньше: Ритерья Марьен. Принц-то наш так вообще хорошо её знает! Ну а затем решила прогуляться по пляжу.
«Не помню, чтобы хоть раз слышал об этой Ритерье, — подумал Натан, затем с улыбкой отметил: — А Алисия до сих пор вспоминает школьное прозвище Бернарда: Принц!»
— А ты… какими судьбами? — помедлив, спросила она.
— С работы.
— У тебя же выходной!
— Ага, был. На бумаге.
Алисия ехидно поинтересовалась:
— Заставили поработать? Ну и как оно, когда ломают график?
— Не очень, — признал Натан и скорчил гримасу. — Да и слишком часто такое в последнее время. За что нужно будет «поблагодарить» Оливье…
Алисия, не расслышав последних слов, лишь рассмеялась. Придерживая подол платья, она села на невысокое ограждение набережной.
— Вот же искусительница… — ухмыльнувшись, заметил Натан.
— Кто? Я?!
— Ну не я же.
Алисия изучающе посмотрела на Натана и, как ему показалось, прошептала себе под нос:
— Это с какой стороны посмотреть…
Натан вновь обратил взгляд на подругу, но она лишь поинтересовалась:
— Так и… что ты думаешь о поездке в Шансенхайм?
— Знал, что этот вопрос всплывёт!..
— Да-да. Что же скажет этот «кусок анхальтского льда»?
Натан от удивления закашлялся, и Алисия тут же пояснила:
— Так тебя называет Бернард.
— Это ещё за что?
— Секрет! Только между друзьями.
— Мы с тобой четыре года знакомы, и я всё ещё не друг?
— Не ври: меньше четырёх. Я вернулась в Ариман только в августе пятьдесят третьего, — поправила Алисия. — Но дело не в этом! Ты с Бернардом постоянно секретничаешь, так почему я не могу?
— Ладно-ладно!.. — Натан капитулировал. — Скажи хотя бы, давно оно у меня?
— Прозвище? Прилично. Но мой вопрос всё ещё без ответа, Натаниэль, — подаваясь к Натану, напомнила Алисия. — Так и что скажет этот «кусок анхальтского льда»?
Он пристально взглянул на подругу, из-за чего та, словно смутившись, опустила глаза. Но мысли Натана в этот момент занимали слова Клода о документах, без которых никто в здравом уме не будет пересекать границу Анхальтской Империи.
Если такого человека схватят службы внутренних дел — он ещё может считать себя счастливчиком. Иначе на него падёт взор имперской Инквизиции, методы которой гуманными не назвать. А учитывая, что её агенты — одни из сильнейших на континенте эфирных искусников[5], тяжело даже представить, как именно будет проходить допрос и в каком состоянии окажется ментальное здоровье задержанного.
5
Искусник — человек, чувствительный к эфирным потокам, обученный с помощью камней эфира творить явления, сравнимые с мифической магией, даже в боевых ситуациях. Некоторые народы называют искусников заклинателями.