Из молодых выделялись двое: Олеся Баграмян - очень молчаливая особа, не расстававшаяся с хитрой снайперской винтовкой и Настя Худоба, работавшая раньше в каком-то закрытом НИИ. В каком именно, она так и не сказала. Бумажка-подписка оказалась страшнее реальности. И только она выжила вместе со своим двухлетним ребенком.
Сложно было бывшему фермеру, ведь молодежь всегда на эмоциях. Одна польза – на ногу легки, чего нельзя сказать об утреннем подъеме. И между собой все время выясняют отношения - дело молодое. В то же время было понятно, что в городе - миллионнике должны быть еще выжившие. Вроде и следы были замечены на Московской трассе, а люди канули, как в воду. И появившиеся военные тоже тревожили. Как там у них с порядками? Может новый фюрер объявился?
На первый контакт с ними староста не пошел, даже немного попугал. Тут уж Олеся расстаралась. Глядя в ее черные, как дуло ее винтовки, глаза, фермер понимал, что застрелить человека ей, как муху прихлопнуть. Свои ее побаивались, а и нечего, а то в первое время у них только сопли и слезы.
Потолковав по рации с главным воякой, Федор Савельевич уяснил, что прав Чернышов на все сто процентов. И в том, что при вскрытии рек погибнут они от мора и в том, что можно выжить только вместе, спаянные крепкой дисциплиной. И про мордовских братков поведал ему командир и про банды грабителей и насильников, а также про то, что гарнизон имеет и учителей и врачей и даже специалистов сельского хозяйства.
А его молодежь? Будем считать , что у пятерых есть специальности для прокорма. А остальные? Промоутеры, менеджеры, туроператоры и бухгалтеры - одно горюшко. Из парней только трое подошли в дровянике к колуну без опаски.
И все же главной причиной, подтолкнувшей старосту к принятию непростого решения, было сообщение, что на мертвом юге нет покойников. То, что от них осталось, сложно назвать трупами. Как вывезти свой табор с нажитым и привычным добром, до последнего времени Федор Савельевич представлял не очень. Военные решили эту проблему без затей. Вчера вечером низкое небо озарилось всполохами и тишину разорвал надсадный рев двигателей.
В расположении общины вошла колонна под армейскими флажками. Впереди шла широкая машина с пулеметом на крыше, утыканная гибкими антеннами, видом напоминающая штатовские «Хаммеры». Следом шли два «Урала» с кунгами и обычный автобус «КАВЗик». Из головной машины вышел плотный немолодой военный с майорскими погонами на полушубке, безошибочно определил главного и бросил ладонь к шапке:
- Майор Сивуха, заместитель командующего вооруженных сил Запада России. Направлен для оказания помощи и сопровождения группы.
- Обухов Федор Савельевич -староста нижегородской общины. Располагайтесь, гости дорогие. С утречка и тронемся, а пока прошу погостить.
Все прибывшие были в армейской, умело подогнанной форме времен СССР и действовали, как заведенные.
- Эх, наши бы так, - закручинился староста.
- Ничего, научим, - засмеялся майор, - Давайте знакомиться.
Вот так почти закончились тяжкие размышления Федора Савельевича. А сегодня в день выезда он был раздражен не организационными неурядицами, а думами, кого он везет к армейцам. Вот этих неумех? Один Генаша чего стоит. Вон уже угол мочит, вахлак. До сортира дойти недосуг!
Вчера Вадим только поулыбался на сетования старосты.
- Видели бы вы меня три месяца назад. Сам каждого куста боялся. А теперь бояться просто некогда, столько дел, ведь в России нас выжило может тысяч пять.
- Не может быть, - глухо выдавил старообрядец. - А как же Москва и Ленинград?
- Федор Савельевич, мы теперь и Адам и Ева и Саваоф в одном флаконе. Попробуем еще раз с самого начала на Земле номер два. Кстати у нас есть свой батюшка.
- Никонианин?
- У нас все равны ;и мусульмане и буддисты и даже синтоисты, если таковые объявятся.
- Куды ж нас собираетесь определить?
- По способностям. Мужчин под ружье, вон сколько лоботрясов.
-Это да. Ни у кого часов нет, только в телефоны заглядывают. Болезнь что ли такая. И эти ведь почти взрослые, а все в эти «танчики» так и норовят. Читать ничего не читают, диву даюсь. Так-то они ребятишки неплохие, послушные. В карауле только Олеся не спит. Еще были пара -тройка, что меж собой пообнюхались и подались восвояси, бог им судья.
- Эге, не они ли бандитствуют под Балашихой. Надо бы сделать описания. Насчет прочих. Малышей - в садик, школьников - в школу, остальным - Родине служить. Или у вас были другие планы?
- Пожалуй нет, - отвечал староста, - за этих детей беспокойно, ни к чему не приспособлены. А меня куды?
- После Рассказово двинем на краснодарские черноземы, там все осядем и будем обустраиваться. А основу вам готовить. Нужен председатель совхоза или колхоза. Агрономша есть, специалист по переработке продукции наличествует, даже ветеринар есть.
- О как!
- Да. Так вот, командование убедительно просит вас возглавить это важнейшее направление, учитывая ваш опыт и организационные таланты. Соглашайтесь. Ведь зарастет все, обидно.
- А, пожалуй и тряхну стариной.
Забегали голубчики до ветру. Пора. Федор Савельевич оглядел опустевшие помещения и вышел во двор, привычно перекрестившись двоеперстием. Имущество переселенцев было загружено с вечера. Детей сажали в утепленный автобус. Наконец длинная гусеница машин тронулась. Последним шел «Урал» с Олесей в кабине. Староста расположился в авангардном «Тигре» рядом с майором.
- Что у вас, Вадим Ардальонович, с живностью?
- Уцелели собаки, лошадей видел под Армавиром, надеемся в степях и коров подочичавших отловить. Из диких , говорят, наблюдали сайгаков. Из мелочи уцелели куры, даже коза есть в наличии. Вот этот, - майор кивнул на собаку,- селезня задавил, негодяй. Наш пасечник, он же отец Геннадий, улей пчел сохранил.
- А эти, всякие водные твари?
- Про речных врать не буду, а вот в море живность наблюдал собственными глазами. Так что артель создадите, благо дедок специалист есть.
- И за что нас Господь так покарал, - не удержался будущий председатель.
- Думаю, что за то, что вместо сохранения своего дома по имени Земля мы стали собачиться из-за зеленых бумажек, положив погоню за ними в основу жизни. Не устоял человек перед алчностью.
- Вестимо это. Грешен человек и вместо покаяния и исправления ошибок выбрал в житии кривые дорожки. И опять Содом и Гоморра.
- По Сеньке и шапка. К слову о гневе господнем. Наши научники говорят, что те, кто уцелел, смогут жить почти вдвое прежнего и не болеть. А уцелевшие дети - это уже люди , не сравнимые по потенциалу с нами. Я не говорю о еще неродившихся, что еще будет, вот они точно носы утрут нам, убогим. Нам только напоминать им надо, чего делать не надо, а как делать, думаю, они будут лучше знать, чем мы.
Колонна ходко продвигалась по наезженной колее. Остановились на отдых только на дозаправку. И опять староста дивился на слаженность действий военных. Никаких ведер на веревке. Запустили генератор, включили системы и все замыргало.
- Кто же у вас , Савельич, по БТРу стрелял? Среди парней я бойцов не заметил . Не тянут они на это.
- В последней машине девушка с ружьишком замотанным, черноглазая такая, та могет. Очень могет.
- Не ожидал. Из контрактников?
- Леший ее знает. Молчит всегда. Парни от нее шарахаются.
- Парни - это хорошо, а то у нас девчат целый цветник. Надо бы и садовников подыскать. Вижу, вижу, не терпиться задать главный вопрос.
- Кто это сделал?
- Не знаем. Отчего погибли люди, узнаем скоро, а вот кто изменил или что изменило людей тут вопрос.
Майор замолчал. Было понятно, что о случившемся он явно недоговаривает и это можно было трактовать двояко: то ли есть перспектива, то ли наоборот нежданный подвох.