За двадцать пять лет после начала Перехода Пантея Сник сменила семь различных занятий, жила в трех городах: Трентоне, штат Нью-Джерси, Спрингфилде, Иллинойс, и вот теперь в Денвере, штат Скалистые горы. Когда грянул Переход, ей было тридцать сублет, а теперь ей — двести пятьдесят облет. Физиологический возраст согласно ее идентификационной карте тридцать три с половиной года.
Последние семь лет Сник служила координатором проектов землеустройства в Департаменте реконструкции. По характеру работы приходилось много времени проводить вне стен учреждения и в поле. Она все более и более уходила в работу. Женщина действия, Сник становилась все беспокойнее, в ней крепла прежняя обида. У нее оставалось много свободного времени, и она постоянно просматривала списки вакансий и в своем департаменте и на домашних экранах. Пожалуй, наиболее привлекательным представлялся проект лесонасаждений в Центрально-Сибирском нагорье. Более всего ей хотелось служить в Департаменте органиков, и Сник постоянно внимательно изучала подобные объявления, отдавая себе отчет в отсутствии каких-либо шансов попасть на прежнюю службу.
Потому визит генерала Энтони Вик Хорн — высокого чина в Управлении внутренних дел Северо-американского Департамента органиков более чем удивил Сник. Во-первых, Хорн не договаривалась о встрече, что можно было сделать через экран. Она появилась в Департаменте реконструкции рано утром, промчалась мимо бдительного секретаря, не удостоив ее ответами на вопросы, и вошла в кабинет Сник. Сник не стала сетовать на нарушение протокола — у женщины был высокий чин органика. Эполеты, знаки различия и орденские планки на зеленой форме свидетельствовали об этом. У Сник мелькнула мысль, что женщина явилась арестовать ее. Но если генерал хотела бы по какой-то причине лишить ее свободы, разве трудно послать за этим подчиненных? Либо просто приказать через экран прибыть в полицейский участок.
Энтони Хорн была устрашающе высока и заметно сутула, с поразительно тонкой талией. Немыслимо большая грудь и широкие бедра еще красноречивее подчеркивали «осиность» этой самой талии. Сник сочла, что для описания внешности Хорн вполне подошло бы клише «похожая на изваяние». Выглядела Хорн внушительно и непреклонно.
Остановившись возле стола и глядя вниз на миниатюрную Сник, она колоколом сложила руки на грудь и слегка поклонилась.
— Детектив-генерал Энтони Вик Хорн! — прогудела она. — Сидите!
Сник повиновалась.
— Мне нет нужды представляться?
— Конечно!
Хорн продолжала стоять, хотя Сник предложила ей кресло.
— Я здесь лично, поскольку мое начальство полагает — лучше нам не пользоваться телесвязью. Мне поручено это дело: было решено, что им следует заняться высшим офицерам. Надеюсь, вы извините меня, я распорядилась отключить здесь все настенные экраны и убрать тайные устройства наблюдения и подслушивания.
Сник взглянула на мертвенно-серые приемо-передающие экраны и, пожав плечами, промолчала. Сейчас наконец Хорн сообщите целях своей миссии.
Хорн улыбнулась, обнажая крупные белые зубы.
— Из ваших биоданных следует, что вы не очень словоохотливы.
Сник не видела оснований для комментариев.
— Отчеты психоаналитиков о вашем пребывании в реабилитационном центре сообщают о вашей крайней опечаленности и разочарованности тем, что вас не допускают до профессии органика.
— Значит, вам также известно, что разочарование объясняется несправедливостью ко мне. Меня оболгали, сфабриковали дело. Я утверждала это тогда и говорю сейчас. Власти осудили меня по ложному обвинению. Я была честным органиком и оказалась преданной теми самыми людьми, которым верно служила. Как бы вы реагировали, если бы так обошлись с вами?
— Смертельно возненавидела бы весь департамент, — заявила Хорн. — Не сомневаюсь. На самом деле мне не приказывали что-либо предлагать вам от имени департамента. Я добровольно вызвалась встретиться с вами, когда обо всем услышала. Весьма сочувствую вам. С вами обошлись отвратительно. Очевидно теперь в департаменте это понимают. Хотят возместить ущерб.
— Ущерб? Спустя все это время?
Широкие плечи Хорн приподнялись.
— Это могло никогда не произойти. Я уполномочена предложить вам полное восстановление в департаменте. Вы получите повышение в звании полевой полковник. Все записи о вас как о революционере, о вашем незаконном стоунировании тоже, будут стерты из биоданных на идентификационной карте. Мы не сможем убрать их из постоянного банка данных органиков, но доступ к нему имеют только высшие чины и то при крайней необходимости.