Энцелад едва успел прикрыть ей спину. Нечто чёрное и маслянистое, крайне напоминавшее длинную тонкую иглу, было нацелено ей в спину. Энцелад отбил странное оружие мечом, встал, вновь почувствовав спину Дионы своей, и краем глаза заметил кого-то с крыльями, вклинившегося в ряди сражающихся. Низкое рычание разнеслось по воздуху вместе с перепуганным визгом Николаса. Энцелад знал, что отвлекаться нельзя, что кто-нибудь обязательно поможет Николасу, и потому сосредоточился на том, кого видел в десятке метров впереди — Иснане, едва не валящегося с ног и утиравшего кровь из носа.
Николас говорил, что Ренольд не в восторге от связи с демоном и даже один раз взял его тело под контроль. Энцелад надеялся, что сакрификиум вмешался вновь и натравил демонов друг на друга, но если это и произошло, время его помощи закончилось. С заднего двора уже не слышались визги и рычания ноктисов, — значит, вампиры и искатели сумели одолеть их и наверняка проникли в дом, — но здесь, на улице, чудовищ было слишком много. И Иснан, наконец выпрямившийся во весь рост, никуда не исчез.
Он вытянул руки вперёд, и множество демонов, до этого растерзанных своими собратьями, начали медленно подниматься. Энцелад напряжённо сглотнул, быстро огляделся и заметил, что Николас и впрямь схлестнулся с Мараксом, тогда как Гилберту пришлось отбиваться от Нуаталь. Один маг, залечивая рану на шее, параллельно удерживал барьеры, не позволявшие ноктисам сбежать.
Энцелад не привык к необдуманному риску, но он знал, когда нужно идти в атаку, а когда дожидаться прямого приказа. И он ничуть не удивился, когда Диона, убив последнего демона из числа тех, что окружили их, бросилась за ним. Она выстрелила в то же мгновение, когда Диего, вместе с искателями и вампирами подобравшийся максимально близко, рубанул Иснану по ноге. Стрела вонзилась ему в плечо, и демон, затрясшись всем телом, заорал и вскинул руки — волна хаоса и магии, чёрных, как сама ночь, атаковала всех сразу. Ноктисы, бывшие рядом и пытавшиеся отгрызть Энцеладу и Диону конечности, бросились к Иснану и окружили его. Один из демонов успел повалить вампира на землю и перегрызть ему шею, другой с рычанием отогнал искателя в сторону. Ноктисы ни на мгновение не ослабевали бдительность, пока Иснан, громко рыча и цедя проклятия сквозь зубы, доставал стрелу из плеча. Та рассыпалась сразу же, как оказалась у него в руках, но Диона мгновенно выстрелила ещё раз.
Демоны продолжали атаковывать их, но пока Диона стреляла, умело целясь только в Иснана и не задевая Диего, вампиров и искателей, Энцелад защищал её. Постепенно они подходили всё ближе, и, двигаясь фактически по кругу, он замечал, что число демонов стремительно сокращается. Нуаталь и Маракс всё ещё теснили Гилберта и Николаса, не позволяя Шерае помочь им. Данталион, оказывается, сцепился с ещё одной демоницей, и в попытках убить её безжалостно истреблял поднимаемых ею ноктисов. Где-то мелькали лица знакомых Энцеладу рыцарей, в том числе Артура, Еноха и Догана, почти сумевшего зацепить крыло Маракса.
Всё было так же, как и всегда. Они прорывались дальше, убивали демонов, уже не лезших через брешь, и были намерены вытащить Соню и Твайлу — если, конечно, Джонатан, вампиры и искатели, следовавшие его указаниям, уже не сделали это. Сигил на руке давно умолк, и Энцелад практически забыл о нём. Он отсекал головы, прикрывая Диону, не оставлявшую попыток продырявить Иснану грудь или голову, всаживал меч в раскрытые пасти демонов и перерезал сухожилия на их чудовищных, кривых лапах, после чего быстро добивал. Он двигался столь же идеально, как и всегда, ни на мгновение не позволял сомнением охватить его и сбить с толку. Энцелад подмечал каждую деталь, появляющуюся в поле зрения, и быстро оценивал её, после чего двигался дальше. Он следил, как Диего атакует Иснана снова и снова, как тот отбивается, позволяя ноктисам вокруг сражаться с другими, как прикрывается магией от стрел Дионы, но не от меча Диего. Энцелад даже не успел подумать, что это странно.
Он увидел, что Иснан коснулся губами рта. В следующую секунду стрела, летящая ему в голову, просто исчезла, стоило Иснану резко повернуться в их сторону.
Энцеладу показалось, что весь мир замер на жалкую долю секунды. Но затем всё вновь пришло в движение: ноктисы нападали, а они отбивались; Диего пытался перерубить Иснану шею, пока тот отчаянно уклонялся; что-то позади Энцелада издало странный звук тогда же, когда стрела, пущенная Дионой, исчезла.
Он резко обернулся и застыл, почувствовав, как лёгкие разом лишились кислорода.
Диона стояла, выронив лук, и из её груди торчала её же стрела.
На этот раз мир и впрямь замер. Энцелад не понимал, что происходит вокруг, и не хотел понимать. Он видел только Диону, из груди которой обильно хлестала кровь. Диону, которая пыталась что-то сказать, но не могла из-за всё той же крови, пузырящейся на губах. Диону, которая медленно оседала на землю, усеянную останками демонов.
Энцелад услышал крик, и только позже понял, что кричал он сам.
Он бросил меч и метнулся к ней, подхватил и быстро, но в то же время осторожно прижал к себе так, чтобы случайно не задеть стрелу. Диона цеплялась за него, хрипела и плакала, пока он отчаянно оглядывался и искал мага, который успеет остановить кровотечение и спасёт его сестру.
— Сейчас, — судорожно выдохнул Энцелад, неосознанно начав поглаживать голову Диону дрожащими пальцами. — Потерпи чуть-чуть. Совсем немного.
— Энци, — выдохнула Диона. Он почувствовал её дыхание на своём лице и, не удержавшись, даже всхлипнул.
— Сейчас, — торопливо повторил он, после чего, кое-как сумев набрать в грудь побольше воздуха, крикнул: — Шерая! Асен, Тисаг! Кто-нибудь!
— Энци, — чуть увереннее повторила Диона.
Или нет? Он никак не мог понять, что происходит, и ничего не слышал, только гул собственного сердца, бьющегося так сильно, что оно вот-вот могло проломить ему грудную клетку. Помутневшими глазами он видел, что крови на груди Дионы становится всё больше, но не посмел даже пальцем тронуть стрелу — помнил, что любое незначительно перемещение может сделать только хуже.
— Сейчас, — ещё раз повторил Энцелад, продолжая дрожащими пальцами гладить её по волосам. — Потерпи, пожалуйста, потерпи. Всё будет хорошо.
Он ничего не понимал.
— Энци, — вновь произнесла Диона и даже сумела приподнять руку и коснуться его лица. Он тут же взял её ладонь, прижав к своей щеке, и всего на долю секунды прикрыл глаза, когда Диона, едва не плача, очень тихо произнесла: — Энци, почему ты молчишь?..
Он замер, почувствовав, как его сердце рухнуло.
— Энци, — всхлипнув, повторила Диона, выплюнув ещё больше крови. — Не молчи, пожалуйста… Где ты? Где ты, Энци?..
«Нет, — пронеслось в его голове, ставшей вдруг необычайно пустой и тяжёлой одновременно. — Нет, нет, нет…»
— Энци, — вновь произнесла Диона, и он заметил, как всего за считанные мгновений её взгляд стал рассеянным и тусклым. — Не молчи, пожалуйста… Скажи что-нибудь…
— Диона, умоляю, посмотри на меня! — дрожаще, едва не навзрыд выдавил Энцелад, сильнее прижав её ладонь к своей щеке. — Пожалуйста, Диона, потерпи немного, тебе обязательно помогут.
— Энци, — совсем тихо произнесла Диона, едва не выдохнула, — почему ты…
Он затаил дыхание, зная, что ей просто трудно говорить, что она вот-вот продолжит. Но Диона молчала.
Энцелад ждал, ничего и никого не слыша, и смотрел только на неё, почему-то не моргавшую медленно-медленно. Из её раны до сих пор текла кровь, пачкая их доспехи, но Энцеладу было плевать. Он ждал, когда Диона продолжит.
Но его сестра молчала.
— Пожалуйста, — произнёс он, ни на мгновение не отпуска её руки и всё ещё держа её максимально близко к себе, — пожалуйста, Диона, скажи что-нибудь.
Диона не отвечала.
— Пожалуйста, — всхлипнув, повторил Энцелад, — пожалуйста, скажи что-нибудь. Диона, умоляю тебя, скажи что-нибудь…