Елена невесело усмехнулась, и Марселин ощутила, как её сердце болезненно сжалось. Хотелось верить, что ещё мгновение, и эта саркастичность уйдёт, а дерзость исчезнет, что перед ними вновь будет спокойная и собранная Клаудия…
— Когда Йоннет прокляли, Лерайе пришлось выбрать наследников. Я была одной из них. Я много лет улучшала свою магию, искала и создавала подходящие манипуляции, и в результате даже начала удачно отделять Лерайе от Йоннет без вреда для них обоих. Но когда я погибла, Сила, живущая во мне, вернулась к Йоннет. По крайней мере, так должно было быть.
— Через тридцать лет после твоей смерти Арне выбрал своего сальватора.
— Правда? — с неподдельным интересом уточнила Елена. — Выходит, Время было на их стороне… Им удалось снять проклятие?
— Нет. Они смогли зачаровать печать Йоннет так, чтобы она всегда находилась в стабильном состоянии и позволяла поддерживать связь с Лерайе.
— Довольно сложные чары, — задумчиво пробормотал Елена, откинувшись на спинку стула. — Из-за проклятия владение Силой убивало Йоннет, но если бы Арне нашёл способ разрушить его, а Андер передал остальную часть Силы…
— Что? — тихо выдавила Марселин. Она почему-то не могла вымолвить ни слова, только смотреть, как Елена управляет чужим телом, и слушать о том, как она была втянута в крайне опасные истории.
— Я была не единственной наследницей Силы. Андер был из рода фей, и он был нашим другом. Последний раз я общалась с ним за два года до смерти, и он отлично оберегал Силу. Если бы он погиб, Сила бы вернулась к Йоннет.
— Ничего об этом не знаю.
— Выходит, этот Андер был наследником Силы, и теперь никто не знает, умер ли он, — подытожила Шерая, задумчиво постучав пальцами по подбородку. — Нам нужно найти хоть какую-то информацию о нём.
— Я знаю, что он женился на Каталине, — тут Елена повернулась к Марселин и, улыбаясь, спросила: — Ты помнишь тётушку Каталину, Марси?
Её прошиб холодный пот.
— Ты шутишь?..
— Вовсе нет, это чистая правда. Уж не знаю, как сильно Фасанвест веселилась, сводя их, но Андер женился на Каталине, младшей сестре Виктора. Помнишь, что он говорил про неё?.. Сбежала с каким-то парнем и исчезла, совсем не писала ему. Он был разбит, хоть и не показывал вам этого.
— Но ты знала, где тётя Каталина и как она живёт. Знала и молчала.
— Мы редко обменивались письмами с Андером. Они начали новую жизнь в Мексике. Там было неспокойно, но и Андер не был глупцом. Его магия и Сила, которую он наследовал, помогли ему устроить лучшую жизнь для них.
— О которой ты молчала.
Марселин распирала злость. Её отец редко говорил о своей сестре, которая, казалось, и впрямь в один день просто сбежала с любовником, но Марселин запомнила, каким печальным и уставшим он выглядел в такие моменты. Он любил Каталину и с трудом, но принял бы любое её решение, кроме этого. Он, должно быть, до последнего дня своей жизни ждал хоть какого-нибудь письма от неё.
А в этом время Елена знала, где Каталина, и молчала об этом.
— Так было лучше. Для всех нас, — с улыбкой сказала Елена. — Андер должен был защитить Силу от тёмных созданий, и нам следовало держаться как можно дальше друг от друга.
— Тётя Каталина знала, кто он?
— Нет, Марси, разумеется, нет.
— Как и папа не знал о тебе?
— Как и он, — Елена рассмеялась. — Разве это важно? Он был счастлив, как и я. Мы все были счастливы.
— Но ты лгала нам. Каждый день. Ты лгала папе.
Стефан вновь провёл линию у неё на ладони. Он будто просил её быть немного спокойнее, сдержаннее, хоть и понимал, что это бессмысленно.
— Иногда магия требует жертв, Марси, и ты наверняка это знаешь.
— Откуда ей было знать, — наконец вмешался Стефан, — если ты не посчитала нужным обучить её?
Елена добродушно рассмеялась и махнула рукой, будто отгоняя слова Стефана.
— Не помню, чтобы спрашивала твоего совета. Разве у тебя есть дети?
Марселин заметила, как уголок рта Стефана дёрнулся. Шерая, кажется, не собиралась приходить им на помощь — она всё так же поддерживала сигилы и изредка бросала на Клаудию настороженные взгляды.
— Я сделала то, что должна была, — произнесла Елена, так и не дождавшись ответа. — Для того, чтобы защитить Силу и помочь Йоннет, хватало и меня. Я лишь подарила своей дочери спокойный мир, в котором она могла жить, не зная страха.
— Правда? — едким тоном отозвалась Марселин, не ожидая от себя такой решительности. — О, да, мама, ты права. Когда демоны убили папу и принялись за меня, я совсем не чувствовала страха. Только спокойный мир вокруг.
— Я не знала, что на вас напали, — тихо ответила Елена. Впервые с начала их разговора Марселин подумала, что ей, возможно, стыдно. — Я не знала, что они нашли меня. Тёмные создания напали, когда вас не было, и мне пришлось защищать мальчиков, Марси.
— Карлос погиб. От его тела почти ничего не осталось. А Рафаэль… Я даже не знаю, Рафаэль ли он. Он пропал на двести лет, а когда вернулся… Ты не защитила их, мама, — предательски дрогнувшим голосом сказала Марселин. — Ты никого из нас не защитила.
— Иногда приходится делать сложный выбор, Марси.
— И ты выбрала сальваторов? — предположил Стефан. — Ты решила, что должна защитить их? Не дать демонам узнать, как вы связаны на самом деле?
— Ты всегда был умным, Стефан, — на губах Клаудии вновь расцвела широкая улыбка, и Марселин поёжилась, увидев её. — Я знала, что не ошиблась, выбрав тебя.
— Так ты действительно прокляла его? — пробормотала Марселин.
Будто того, что она услышала и увидела, было мало. Будто ещё оставался крохотный шанс, что её мать не столь ужасна и может быть той самой матерью, которую помнила Марселин.
— Твоя магия уже пробуждалась, кто-то должен был защитить тебя, моя милая. Я умирала, так что это пришлось сделать Стефану. — Она посмотрела на него. — Ты должен был понять меня…
— Как, если ты не оставила мне выбора? — повысил голос Стефан, резко встав и опрокинув стул. Его широкая тёплая ладонь выскользнула из руки Марселин, которая тут же ощутила холод. — Ты связала меня проклятием против моей воли, лишь бы спасти её!
Марселин убедила себя, что готова услышать любые резкие слова и проклятия в свою сторону, которые разрежут её сердце и душу на кусочки, но сейчас едва сдержала поражённый вздох.
Это не могло быть правдой. Так может говорить кто угодно, но только не Стефан. Кто угодно, но не…
— Однако ты спас её, — жёстко ответила Елена. — Ты сделал то, что должен был.
— Я никогда не должен был гробить свою жизнь ради девушки, которую даже не знал!
Марселин вдохнула и выдохнула, вместе с воздухом пытаясь избавиться от яда в злых словах Стефана. Он имел полное право злиться, но ей всё равно было больно.
Даже если она была настоящим чудовищем, ей было больно.
— Так почему ты помог ей? Почему не бросил, а обучил всему, что знал?
— Потому что ты не сделала этого. Она твоя дочь, Елена, и ты была обязана обучить её магии, а не сваливать это на меня.
— Разве это убило тебя? — холодно спросила Елена. — Ты сильный маг, Стефан, и слишком добрый. Я знала, что ты справишься.
— И всё равно прокляла меня.
— И всё равно прокляла тебя, — скучающе повторила Елена. — Вынужденная мера, сам понимаешь.
— Ты хоть представляешь, как я ненавидел себя за то, что не мог сказать ей правды? За то, что ты заставила меня молчать, даже не дав выбора!
— Стефан, — произнесла Елена неожиданно мягко, — я…
— Я не закончил! — рявкнул Стефан. — Я не соглашался быть твоим слугой, который всю жизнь будет оберегать твою дочь. Не соглашался с проклятием, которое ты наложила на меня. Не соглашался скрывать все твои следы от миров, не соглашался прятать твои тайны! Я бы помог Марселин и без всякого проклятия, потому что она умирала, Елена! Она умирала, а ты… — он остановился, выдав истерический смешок, и покачал головой. Марселин с дрогнувшим сердцем увидела слёзы в уголках его глаз, запылавших бронзой. — Ты использовала меня, Елена. Я не понимаю, как ты могла привнести в этот мир такого прекрасного человека, как Марселин, и при этом быть… Я не понимаю. Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя за то, что ты не дала мне выбора и связала с проклятием только затем, чтобы твоя дочь жила спокойно и не знала, с чем ты была связана. Чтобы она жила, не подозревая о том, кто ты на самом деле и чего хотела достичь, пока я умирал от боли и правды, которую не мог раскрыть.