Биение сердца. Совсем тихое дыхание и глухой звук, будто кто-то скрёб камень. И запах, который он помнил.
Великаны никогда не забывали запахи.
Гилберт сорвался с места и побежал вниз по кривой каменной лестнице. Шерая оказалась рядом быстрее, чем он успел преодолеть хотя бы половину расстояния, и решительно завела его себе за спину, после чего быстро направилась вперёд.
Магия вспыхивала буквально везде: изучала стены, покрытые мхом и отвратно пахнущей слизью, потолки, выбоины на полу, кровавые следы и глубокие борозды, оставленные явно когтями. Алым занимались старомодные факелы, висящие в держателях на стенах, алый отражался в глазах Шераи и на металле доспехов и меча Еноха, бежавшего рядом. Алый освещал проржавевшие решётки камер, за которыми были скелеты демонов, покрытые грязью и пылью, чьи-то останки и нечто кроваво-красное, пахнущее так ужасно, что Гилберта едва не выворачивало наизнанку.
Но вполне живое сердце билось где-то здесь, знакомый запах не исчезал, и Гилберт бежал, спешно оглядывая камеры и приказывая Шерае и Еноху делать то же самое.
Он едва не пропустил нужную только потому, что не узнал её сразу же.
В один из камер бесконечного жуткого коридора, скованная по рукам и ногам цепями, вбитыми в стену, лежала девушка. Одежда была изорвана до неузнаваемости и пропитана кровью и потом, когда-то золотистые волосы напоминали солому, но мутный взгляд светло-голубых глаз оказался направлен на него.
— О, боже мой… — пробормотал Енох, остановившись рядом с Гилбертом. — Она… жива?
— Жива, — дрогнувшим голосом подтвердил Гилберт. — Но долго так не протянет. Шерая, немедленно освободи её.
Шерая не стала задавать лишних вопросов и сразу же принялась магией разрушать металлические прутья. Из-за ржавчины они сдались быстро, буквально за несколько секунд, но следующей преградой стал барьер, очень напоминающий магический. Шерая выдала своё беспокойство лишь вздёрнутой бровью.
Они старались как можно меньше говорить о том, что кто-то из демонов сумел заручиться поддержкой магов лишь из-за того, что это могло посеять панику. К тому же, они не знали наверняка, правда ли это. Николас несколько раз говорил, что это мог быть Иснан, ведь предполагал, что тот связан с Ренольдом, но Гилберту нужно было нечто большее, чем предположения.
Но даже если сейчас этот вопрос вновь начал беспокоить его, он сумел справиться с эмоциями и сосредоточился только на девушке в камере. Если Диего лишь сообщил о том, что внизу что-то есть, а не попытался лично разобраться в этом, значит, угроза была незначительной. Шерая наверняка успела проверить девушку — если бы она была опасна или проклята, Шерая не подпустила бы его даже на расстояние пушечного выстрела.
Но, к сожалению, девушка никогда не доверяла Шерае так, как доверяла ему.
Когда последняя преграда была разрушена, Гилберт едва не подлетел к слабо дышащей девушке и аккуратно приподнял её голову, укладывая на своих коленях.
— Не следует ли её убить?
Вместе с извечным оптимизмом Енох отличался частым непониманием ситуации и нередко задавал неуместные вопросы. Гилберт бы, как и всегда, сделал вид, что ничего необычного не услышал, но в этот раз ответил резко и жёстко:
— Тронешь её — и я сам тебя убью.
Енох вскинул ладони, показывая, что сдаётся. Шерая возилась с цепями, не обращая внимания на мгновенно изменившуюся атмосферу, пока Гилберт пытался рассмотреть в глазах девушки хоть что-то, помимо растерянности, непонимания и дикого страха.
— Коалиция ей заинтересуется, — бросила Шерая, разбивая последнее из звеньев и переключаясь на кандалы вокруг болезненно худых и израненных ног девушки.
— Я знаю, — коротко ответил Гилберт.
— И они обязательно вспомнят всё, что было, — продолжила Шерая.
— Я знаю!
— Точно хочешь этим заняться? Мог бы передать заботу о ней кому-нибудь другому.
— От Лэндтирса ничего не осталось, никто её не защитит и не поддержит.
Что, вообще-то, было ошибочным утверждением, но Гилберт уже не мог взять свои слова назад.
— Но это сделаешь ты?
Шерая не могла не понимать, что девушка нужна им. Если демоны прятали её здесь, значит, она нужна была им для какой-то цели. Возможно, даже то, что они её бросили, было лишь их планом, но это не означало, что Гилберт позволит Сонал из рода Арраны, первой принцессе Лэндтирса, и дальше гнить в камере.
На самом деле Шерая переживала за него — думала, что ему будет тяжело находиться рядом с девушкой, буквально воскресшей из мёртвых, которая едва не стала частью рода Лайне. Что она, когда заговорит, наверняка будет очень злой и спросит, почему ей помогает Гилберт, а не он.
Но даже если Гилберт не был готов, — пусть и пытался убедить себя в обратном, — Сонал нужно забрать отсюда.
— Просто освободи её, — пробормотал Гилберт, краем глаза заметив, как Сонал пытается пошевелить рукой. Он мгновенно поймал её хрупкую ладонь, покрытую гниющими ранами и струпьями, со сломанными и даже вырванными ногтями, и несильно, успокаивающе сжал, после чего изобразил самую дружелюбную улыбку из всех, которая только была в его арсенале: — Пожалуйста, потерпите немного, Ваш Высочество. Мы обязательно…
— Фортинбрас?.. — совсем тихо прохрипела Сонал. — Это вы?..
Гилберт шумно втянул воздух. Шерая продолжала аккуратно ломать кандалы магией, Енох с невозмутимым выражением лица вышагивал за пределами камеры, будто высматривал опасность, и наверняка сделал вид, что ничего не услышал. Гилберт бы обязательно поблагодарил его за это, если бы Сонал не сжала его ладонь и не повторила:
— Фортинбрас, я…
— Я Гилберт, — кое-как выдавил он, немигающе смотря на неё. — Гилберт, помните, Ваше Высочество?
Вряд ли она помнила, да и повзрослевший Гилберт и впрямь напоминал Предателя тогда, когда он ещё был просто Фортинбрасом из рода Лайне. Объяснение было простым и логичным, но оно терзало его не хуже когтей демонов и мысли, что он, возможно, не справится.
— Что?.. — выдохнула Сонал, прищурившись. — Где…
— Тише, Ваше Высочество, — пробормотал он, когда она вдруг зашевелилась. — Потерпите немного, мы вот-вот вас освободим и доставим к целителю.
— Но где…
— Потом, Ваше Высочество. Все вопросы — потом.
Если он вообще доживёт до этих вопросов. Если Сонал вдруг не впадёт в истерику и не попытается наброситься на него. Если он сумеет выдержать огромные пласты воспоминаний, навалившихся на него от одного вида Сонал из рода Арраны.
— Всё, — объявила Шерая.
— Итак, Ваше Высочество, — натянуто улыбаясь, произнёс Гилберт, — нам пора уходить.
Шерая уже сформировала портал, ведущий в его особняк, когда Гилберт сумел аккуратно поднял Сонал на руки, не потревожив её ран и не вызвав первой волны паники. До неё, должно быть, оставались считанные минуты, если не секунды, и следовало как можно скорее добраться до Марселин.
— Узнай, есть ли тут что-то ещё, — приказал он Шерае, быстрым шагом направляясь к порталу. — И не возвращайся, пока не прочешешь каждый клочок пространства. Мы с Марселин справимся.
Если бы только они с Марселин могли справиться с главным вопросом: как бывшая невеста его опального брата оказалась здесь?
Глава 5. Когда мы сбились с пути?
— Су-кин сын! — по слогам прокричала Зельда, агрессивно топча ногой пепел и поджарившиеся куски чужой плоти. — Су-кин сын! Су…
— Зельда! — не выдержал Себастьян. — Хватит орать!
— Сам прекрати орать! — огрызнулась она. — Из-за этого сукиного сына мы…
— Ещё одно слово и, клянусь, я сдам тебя в психушку!
Зельда упёрла руки в бока и показала ему язык. Себастьян раздражённо закатил глаза, вскинув руки к небу, и отвернулся. Либо он был просто слабаком, не выдерживающим вида крови, либо хотел убедиться, что в ближайшие пару минут их никто не заметит.
Зельда даже не знала имени на голову отбитого идиота, который, стоило им выйти на него, позволил хаосу превратить его в тёмное создание. Никто из них и не отрицал, что нападение тварей — первая и, вероятнее всего, единственно верная причина смерти Джевела, однако рассматривались и другие. Отравление ядом или дымом, удушение, магия, запрещённые чары, старое любимое хладнокровное убийство, прочая муть… В общем, за первую версию они принимали хаос тёмных созданий, но были обязаны проверить и другие. Всё шло относительно хорошо ровно до тех пор, пока этот долбанутый эльф не решил убить их.