По крайней мере, обычным способом и с демонстрацией того, что при сотрудничестве её наказание могут смягчить. В противном случае она сразу же попадёт к королеве Ариадне и на собственном опыте узнает, как та умеет читать чужие души через один взгляд.
— Вау, — присвистнул Енох, когда они переступили порог дома. — А Хелдж хорошо устроился!
— Это что, пин-ап? — удивился Артур, кинув взгляд на ряд картин в гостиной, вид на которую открывался с просторной прихожей. — Сколько ему, чёрт возьми, лет?
Джонатан щёлкнул пальцами и, не оборачиваясь, бросил:
— Вы здесь для того, чтобы спорить из-за интерьера?
Енох смиренно пробормотал извинения, Артур же только пожал плечами, будто этого было достаточно. Доган, отличавшийся поразительным терпением и подходом, который он применял при общении с вампирами, вытаращил на него глаза и наверняка мысленно отчитал за неподобающее поведение. При выполнении той или иной работы Артур никогда не отказывался от едких комментариев и излучал порой раздражающий позитив даже тогда, когда он был максимально неуместным. Неудивительно, что Энцелад не отправлял его к вампирам и почти всегда рекомендовал принцу Джулиану — Артур был из числа тех немногих людей, которые умели правильно вести диалог с принцем и учитывать его переменчивое настроение. Если бы только это помогло им сейчас.
— Она меня чуть с ума не свела! — сразу же начал жаловаться Хелдж, стоило только им пройти коридор и оказаться возле двери, ведущей в подвал. — Ты посмотри, я же поседел из-за неё!
Шерая едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Хелдж любил преувеличивать, и с тех пор, как ему стукнуло сорок, — то есть с тех пор, как его тело перестало стареть в этом возрасте из-за магии, — он любил буквально каждую ситуацию описывать как причину появления у него седых волос, и его совсем не волновало, что это было далеко не так. Возможно, Хелдж перенял драматизм землян, среди которых жил столько лет, или же просто не был доволен тем фактом, что против своей воли помогает коалиции.
— По-моему, — пробормотал Артур, сделавший вид, что старательно разглядывает волосы Хелджа, — всё как раньше.
— Боги! — возмутился Хелдж, всплеснув руками. — Кого ты ко мне притащила?
— Тех, кто без колебаний убьёт тебя, если ты откажешься сотрудничать, — ровно произнесла Шерая.
Хелдж сглотнул. Джонатан даже не усмехнулся, как делал это всегда, когда Шерая в столь спокойной манере скорее констатировала факт, чем озвучивала угрозу. Он действительно чувствовал себя паршиво и работал через силу.
— Будь добр, — продолжила Шерая, одёргивая рукава твидового пиджака, — проведи нас через барьер.
Несмотря на то, что Хелдж переписал сигилы на барьерах на улице, что говорило о его желании как можно скорее избавиться от Кемены, он почему-то до сих пор не сделал этого с барьерами, ограждавшими подвал. Шерая не представляла, в чём тут дело: может, Хелдж проверял их методами, известными лишь ему; может, не смог усмирить природное любопытство.
Судя по тому, что ей потребовался ещё один достаточно красноречивый взгляд, в Хелдже всё же взыграло любопытство. Но он начал переписывать сигилы, слабо вспыхивающие в ярко освещённом коридоре, и изредко поглядывал на них через плечо, будто боялся чего-то. Шерая надеялась, что её: все знали, насколько она страшна в гневе, и если Хелдж не поторопится, он сильно об этом пожалеет.
Обычно Шерая не шла на поводу у своих эмоций, всегда действовала, обдумав каждый свой шаг, и не забывала делать это за остальных людей — исключительно ради того, чтобы они не пострадали, разумеется. Но сейчас нервы были натянуты до предела, и Шерая не знала, как ей успокоиться. Сосредоточиваться на поставленной цели всегда помогало, но только не сейчас. Вслед за Хелджем и Джонатаном спускаясь по лестнице вниз, Шерая должна была думать о Кемене, но вместо неё думала только о Гилберте, который решил в одиночку начать выстраивать отношения с Сонал.
Шерая слишком хорошо знала Гилберта, чтобы поверить, что он справится. Она верила в него всем своим сердцем, и всё же знала, что его ждёт неудача. Он едва сдержался, когда в месте, где они нашли Сонал, она перепутала его с Фортинбрасом. Шерая даже на секунду затаила дыхание и почувствовала, как её сердце замерло — она подумала, что он, не сдержавшись, либо убьёт Сонал, либо обрушит на них тонны камня и земли. Он всегда реагировал на любое упоминание о Фортинбрасе чересчур остро, из-за чего Шерая боялась, как бы он не натворил глупостей в её отсутствие. Может, ей следовало поручить дело с Кеменой Беро или Сибил? Нет, Беро постоянно был рядом со своей королевой, которая нуждалась в его помощи, а Сибил занималась поисками убийцы короля Джевела и наведением порядков среди эльфов вместе с принцем Джулианом. Или же она могла обратиться к Марселин? Вполне вероятно, ведь она не может безвылазно сидеть в комнате Стефана и надеяться, что он каким-то образом проснётся. Но встреча с Кеменой наверняка напомнит ей о том, через что прошёл Данталион… И самого Данталиона нельзя было сюда посылать — он убил бы Кемену, не моргнув и глазом. Наверное, она могла бы связаться с Сионием, ищущим Движение, или даже Фройтером, если бы только…
Хелдж остановился в полуметре от последнего барьера и вытянул руку, преграждая путь остальным. Рыцари встали полукругом, Джонатан пропустил Шераю вперёд, и она увидела светящиеся на полу сигилы, которые удерживали Кемену на небольшом клочке бетонного пола. Вокруг высились заклеенные изолентами коробки с надписями, старая, почти развалившаяся мебель и сломанная техника, но Кемена идеально вписывалась в эту обстановку. На ней были простая серая водолазка и чёрные джинсы, определённо не новые, но чистые, если не считать пыли, собранной с пола, где Кемена лежала, рисуя в воздухе руками. Некогда тёмно-рыжие волосы потускнели и поредели, на светлом лице отчётливее проступили морщины и несколько чернильных пятен, беспорядочно растекавшихся по коже даже сейчас. Старение Кемены замедлилось в двадцать шесть лет, но теперь она выглядела на все шестьдесят, если не старше. Эксперименты с хаосом никогда не доводили до добра — в этом Шерая убедилась давным-давно.
— Здравствуй, Кемена, — сказала она, присаживаясь рядом с границей сигилов на корточки.
Кемена лениво оглядела её и заулыбалась, как умалишённая.
— Ше-е-е-ра-а-а-я, — протянула женщина, махнув в её сторону рукой. Ладонь задела невидимую границу сигилов и ударила по ней, но Кемена будто не почувствовала боли. Она вяло поднималась, хихикая себе под нос, и улыбалась каждому, на кого падал взгляд её замутнённых серых глаз. — Ше-е-е-ра-а-а-я…
— Скажешь, что ты делала в этом городе? — спокойно спросила Шерая.
Внутренний голос, отчего-то напоминавший Данталиона, шептал, чтобы она просто передала её феям. Благодаря Сердцу королева Ариадна легко прочитает её судьбу в глазах. Кемена отплатит за все свои преступления и будет наказана. Шерае вовсе не обязательно возиться с ней сейчас. Она должна быть рядом с Гилбертом, а не здесь, в этом захламлённом подвале и с женщиной, которую хаос и магия свели с ума.
— Ше-е-е-ра-а-а-я… — повторила Кемена, наконец сумев принять сидячее положение.
— Что ты делала в этом городе? — повторила вопрос Шерая.
— Я? — удивилась Кемена и неожиданно начала говорить нормальным голосом: — То же, что и обычно: искала ответы. Этот мир такой огромный, в нём так много удивительных тайн… Я ищу их! Я хочу узнать, как они все устроены, я ищу своих питомцев, я так скучаю по ним…
— Питомцев? — озадаченно повторил Джонатан. — Это то, о чём я думаю?
Шерая кивнула и хотела задать Кемене новый вопрос, когда Хелдж спросил: