— Что за питомцы?
Кемена рассмеялась и раскинула руки, будто хотела обнять всех разом. Краем глаза Шерая заметила, как Джонатан отвёл Хелджа в сторону и что-то очень тихо сказал ему.
— Кемена, — обратилась Шерая к женщине, и та сразу же посмотрела на неё, широко улыбаясь, демонстрируя чёрные и жёлтые зубы, — что ты делала в этом городе?
— Искала ответы, — смиренно повторила Кемена.
— Какие ответы?
— Которое ещё не нашла.
Шерая вздохнула, ущипнула себя за переносицу и решила зайти с другого угла.
— Слышала, что в Англии творилось?
— Что? — Кемена насторожилась, подползла к самой границе барьера и уткнулась в него. — Что произошло?
— Демон терроризировал пансион для девушек, — пояснила Шерая, немного приукрасив правду. — Твой питомец?
Кемена возмущённо фыркнула.
— Нет-нет, что ты! Мои питомцы воспитанные, они без команды не нападут.
— Правда? И долго ты их тренировала для этого?
— Да ведь каждого по-разному… — Кемена села, прижав колени к груди, и блестящими от возбуждения глазами уставилась на Шераю. — Кто-то не хотел сотрудничать, кто-то понимал всё с полуслова… Но они все очень умные, без команды не нападут!
— И ты не приказывала им нападать на пансион?
— Нет, как ты могла такое подумать? Хотя я всё ещё изучаю феномен Неапольского…
— Ах да, точно. Прости, что-то я запамятовала. Так много всего происходит, трудно уследить за самыми важными новостями.
Кемена клюнула: восприняла её слова точно так, как того хотела Шерая, снова припала к границе барьера и едва не воскликнула:
— Ты что-то знаешь об этом? Неапольский объект снова что-то сделал?
— А он мог? — изобразив удивление, уточнила Шерая. — Ты же сказала, что питомцы без команды не нападут.
Кемена пожевала нижнюю губу и словно нехотя ответила:
— Неапольский был… довольно агрессивным и смелым. Мы пытались его усмирить, но он не сдавался! Чудо, что мы его выдрессировали!
— И впрямь чудо, — сухо согласилась Шерая. — Как же всё-таки это получилось?
Кемена хищно улыбнулась. Шерая заметила, как вздрогнул один из рыцарей, имени которого она даже не помнила из-за растерянности и волнения за Гилберта, когда на сгнивших зубах женщины запузырилась чёрная кровь.
— Эксперименты, Шерая. Эксперименты. Мы долго искали то, что поможет нам, и когда нашли… — она прикрыла глаза, будто от наслаждения и улыбнулась ещё шире. — Это было прекрасно, Шерая, — благоговейным шёпотом добавила Кемена. — Неапольский был силён, как никогда, и даже Махатс едва не проиграл ему… Ах, если бы я только знала, что потом всё это рухнет, я бы надела на него больше цепей, я бы оставила одну из девчонок в живых, чтобы отрезать от неё по кусочку, когда он упрямится, и подмешивать ему в еду, я бы заставила его смотреть, как другие питомцы насилуют её и пожирают… Разве это не прекрасно, Шерая? — протараторила она, остановив на неё искрящийся от возбуждения и радости взгляд. — Неапольский был совершенным!
— Но ваши расчёты — нет.
— Верно! — горячо воскликнув, согласилась Кемена. — Если бы не Махатс, мы бы удержали его дольше! Анка была права, нужно лишь копнуть чуть глубже, и мы почти нашли то, что искали, но этот выродок всё испортил!
Кемена с такой силой треснула по невидимой границе барьера, что Шерая на долю секунды увидела трещины. Рыцари почти синхронно обнажили мечи, но Шерая остановила их. Приложив ладонь к барьеру, — ровно напротив ладони Кемены, из-за чего та опять заулыбалась, — она усилила магию Хелджа своей и вписала дополнительные сигилы, неотрывно смотря Кемене в глаза. Та была настолько заворожена алым сиянием магии, что даже не замечала, как барьеры становились всё прочнее.
— Насколько глубоко нужно было копнуть? — как ни в чём не бывало спросила Шерая, уперев одно колено в пол. Она не хотела пачкать светлые брюки, да и устала сидеть в таком положении, но Кемена не должна была заметить её усталости или смятение.
— Всё было записано, правда, — затараторила Кемена. — Все наши исследования, всё, что мы узнали благодаря питомцам… И у нас было бы больше, но Махатс что-то задел внутри Неапольского во время последнего эксперимента… Что-то вырвалось, и настала ночь, и погасли звёзды, и Блуждающие Души будто запели в унисон…
— О чём она? — совсем тихо спросил Хелдж.
Шерая едва не шикнула на него, но вовсе не потому, что хотела заставить заткнуться. Она успела забыть об его присутствии — ещё один признак её рассеянности и волнения, которое она никак не могла унять. Шерая без конца повторяла, что узнает, как справляется Гилберт, как только закончит с Кеменой, но продолжала отвлекаться.
— Что-то вырвалось, — повторила она, поняв, что Кемена так и бормотала всякую чушь себе под нос. — Что вырвалось?
— Ночь. Ночь, Шерая, — повторила Кемена, многозначительно посмотрев на неё. — Ночь сошла с небес, и всё, над чем мы так долго трудились, обратилось в прах! Неапольский убил их всех, я слышала, как они кричали, он и до нас едва не добрался…
— Но не добрался, — почти утешающе напомнила Шерая. — Вы с Махатсом сумели спастись.
— Но он нас нашёл! — взвизгнула Кемена. — Он находила нас снова и снова, будто сами боги вели! Он не слушался меня! Я приказывала остановиться, оставить нас в покое, но он не слушал! Чудо, что мы сумели спрятаться от него!
— И впрямь чудо, — повторила Шерая слова, сказанные минутами ранее. — Но почему Махатс решил оставить тебя? Разве вместе вы не сильнее?
— Я не знаю, не знаю! Он ушёл и не отвечал на мои письма… Я только знаю, — судорожным голосом продолжила Кемена, для чего-то торопливо пригладив сальные волосы, — что он продолжил ставить эксперименты. Наверняка у него появились новые питомцы, а я… а я своих потеряла, но я искала их, правда… И я…
— И ты пыталась в одиночку копнуть глубже, да? — любезно подсказала Шерая.
— Да! — едва не брызжа слюной, закричала Кемена. — Да, да! Я искала, я почти нашла ответ, но этот!.. — она несвязно выругалась, бросив яростный взгляд на Хелджа, но почти сразу же стала смиренной и тихой, когда обратилась к Шерае: — Я ведь не сделала ничего плохого, да? Я искала истину. Пожалуйста, Шерая. Помоги мне. Он держит меня здесь, а ведь я всего лишь искала истину!
— Прости, Кемена, — сказала Шерая, поднимаясь на ноги, — но за свои преступления ты ответишь перед фейским судом.
Кемена затихла, вытаращившись на неё. Шерая её ничуть не жалела: ни один маг не мог безнаказанно похищать сигридцев и ставить на них эксперименты. Она знала это достаточно хорошо, потому что сама когда-то была месте Кемены, пусть и за куда менее тяжкие грехи.
— Что? — Кемена наконец обрела голос и забормотала, царапая границу барьера: — Но ты не можешь!.. Как же так, Шерая? Ты должна помочь мне, должна! Такие, как мы, должны держаться вместе!
— Не понимаю, о чём ты, — отозвалась Шерая, рисуя ещё одни сигилы поверх уже существующих: для удержания магии Кемены под контролем, для подавления её воли, для ограничивания движений. Закончив, она повернулась к остальным и сказала: — Беро будет через минуту. Хелдж, стирай сигилы.
— Ты не можешь! — истошно заверещала Кемена, подскочив на ноги и замолотив по барьеру. — Ты больше не такая, как они, Шерая! Твоя любовь — лишь иллюзия, я слышу, как хаос шепчет мне об этом!
Шерая остановилась, медленно повернулась к женщине и оглядела её с ног до головы, мысленно напоминая себе не вершить самосуд.
— Ну же, Шерая, — судорожно шептала Кемена, пока двое рыцарей заламывали руки ей за спину и толкали вперёд, к лестнице. — Я слышу хаос, и он говорит мне: эта лживая любовь тебя погубит. Ты проклята, Шерая, проклята до конца своих дней!
Джонатан кинул на неё быстрый взгляд, который Шерая проигнорировала. Не говоря вдруг закричавшей Кемене ни слова, она первой поднялась по лестнице и даже придержала дверь. Рыцари тащили обезумевшую женщину на улицу, во двор, где они встретятся с Беро — Хелдж отказывался снимать чары, ограничивающие открытие порталов внутри его дома, хоть и сузил их до размеров двора. Кемена продолжала кричать, проклиная всех и вся, брыкалась, кусалась и пыталась пустить в ход магию, но Шерая подавляла её.