— Всё хорошо, не переживай. — Шерая без возражений притянула Гилберта к себе и крепко обняла, помня, как сильно ему нужно чувствовать тепло кого-то знакомого в такие моменты. — Мы всё приберём и починим, купим тебе новую одежду. Мы всё исправим.
— Там были книги…
— Купим новые.
— Но мне их подарила ты, — дрожащим голосом возразил Гилберт.
— Ничего, подарю новые.
— И посуда… там же был радданский фарфор…
— Его у нас полно, к тому же Одоваку давно пора перестать подавать тебе блюда на радданском фарфоре.
— И я разбил стул…
— Не ты его разбил, а он оказался слишком хлипким.
Шерая медленно гладила его по волосам, аккуратно убирая из них щепки, кусочки штукатурки (как она только там оказалась?) и разноцветные нити, запутавшиеся в чернильных локонах. Гилберт уткнулся лицом ей в плечо и тихо всхлипывал, напоминая ей мальчишку, который когда-то признался ей, что боится спать в темноте. Странно, что об этом он сказал ей, а не Горацию, братьям, сестре или родителям, но Шерая быстро нашла решение — расписала стены его спальни во дворце Ребнезара сигилами, которые складывались в древнюю балладу о храбром воине, и ночью она светилась мягким серебряным светом, разгоняя мрак.
Она бы никогда не смогла помочь Гилберту так, как ему помогла бы семья, но она старалась изо всех сил. Этот мир мог быть жесток к ней и кому угодно, но только не к Гилберту — и Шерая сделает всё от себя зависящее, чтобы защитить его и подарить чувство безопасности.
***
— Я только уточню, — пробормотал Кит, для чего-то прикрываясь ламинированным листом меню. — Ты точно знаешь, что делаешь?
— На все сто процентов, — уверенно отозвался Николас, закивав головой.
— И поэтому мы сидим в «Тако Белл» и… что? Ждём, пока она уже что-нибудь выберет?! — возмущённо воскликнул Кит, махнув меню в сторону Твайлы.
— Посоветуешь какой-нибудь соус? — невозмутимо уточнила демоница у Николаса, и тот с готовностью ответил:
— Да, попробуй томатный, он очень вкусный.
— Отлично, спасибо.
Кит взвыл от отчаяния, но на него сразу же возмущённо уставилась пожилая леди, сидящая за соседним столиком. Обычно Кит был достаточно вежливым с людьми престарелого возраста, но только не сегодня. Да и не в ближайшие несколько дней, если уж быть совсем откровенным.
Какой адекватный человек будет чувствовать себя нормально в присутствии демоницы? Это не злая маленькая собачка, которая скорее сама умрёт от страха, пока будет тявкать, это демоница, тёмное создание, сплетённое из хаоса, чистой ярости и ненависти. И эта демоница уже почти пять минут выбирала себе соус к тако.
Если случится чудо и Кит выживет, все имеющиеся деньги он потратит на психотерапевта.
— Да закажи ты этот чёртов соус! — не выдержал Кит, хлопнув ладонями по столу.
— Закрой рот, пока я не выбила тебе зубы! — не осталась в долгу Твайла и спустя всего мгновение почти елейным голосом продолжила: — Я впервые в таком месте, так что хочу насладиться моментом и хорошо провести время…
Николас добродушно рассмеялся и уставился в окно, будто улицы Ирвайна были в сотни раз интереснее кошмара, разворачивающегося на глазах у простых жителей, не подозревающих о том, какое чудовище находится рядом с ними.
Что самое странное, Кит начинал сомневаться, что Твайла — чудовище.
Она вела себя, как человек. Говорила, ела, ходила, шутила, спала, завернувшись в одеяло, точно в кокон, и ворчала на Николаса, пытавшегося разбудить её в шесть утра, когда им нужно было двигаться дальше. Кит бы и сам был недоволен, если бы кто-то попытался разбудить его аж в шесть утра, и сильно испугался, когда понял недовольство Твайлы.
Она ведь демоница, созданная из хаоса. Кит каждый день против своей воли видел её клыки и когти, рога (левый целый, правый сломанный) и чёрные белки глаз с красными зрачками. Он видел сотни, тысячи демонов, но никто из них не визжал от радости, когда уличная кошка подходила к ним и тёрлась об ноги, никто не стоял под дождём, пока люди пытались найти укрытие, никто не общался с драу так, будто те были давними друзьями. Демоница вела себя так, будто была человеком, но не забывала угрожать отгрызть Киту ухо или сломать руку, если он ещё раз скажет, что должен убить её.
Кит постоянно напоминал себе об этом: он — искатель, а она — тёмное создание. Её следует убить до того, как она навредит кому-нибудь, до того, как хаос возьмёт верх над разумом, наличие которого Твайла демонстрировала каждый день их безумного поиска, который пока никуда, кроме «Тако Белл» и дешёвых мотелей, не привёл.
Николас делал всё от себя зависящее, чтобы их не нашли. Иногда Кит пытался передать послание другим искателям, но его телефон Николас забрал в первый же день и защитил чарами, — само это действие показалось до того абсурдным, что в тот момент Кит сумел только рассмеяться, — а драу больше симпатизировали Твайле, чем ему. Кит был готов хоть почтового голубя отправить, но Николас постоянно таскал его за собой и Твайлой и напоминал, что любая попытка навредить ей отразиться на всех. Кит привык к мысли, что искатели должны уметь жертвовать собой и принимать жертву других, но ему было сложно исключительно из-за Николаса. Если лишить себя жизни, чтобы убить связанную с собой демоницу, ещё казалось ему приемлемым решением, то сделать то же самое со знанием, что умрёт сальватор, Кит просто не мог.
Он постоянно думал о Пайпер. Что будет, если она узнает об этом? Одобрит ли она его действия или решит, что он свихнулся? Кит лишь следовал своему долгу, но вдруг…
— Решено, — твёрдо заявила Твайла, кладя меню на стол. — Я возьму томатный соус.
— Господи…
Николас радостно стал подзывать молодую официантку, оказавшуюся возле их столика буквально через секунду. Пока она быстро записывала их заказ и повторяла его, чтобы ничего не упустить, Кит медленно сползал под стол, надеясь, что совершенно случайно какой-нибудь астероид врежется в Землю и уничтожит на ней всё живое.
Таскаться за сальватором, контролировавшим каждый шаг, и демоницей, которую он уже давно должен был убить, но почему-то не убил, было унизительно, неправильно и странно. И тот факт, что он до сих пор не мог справиться с ними, ощущался как предательство всего, чем он жил столько лет.
— Что-нибудь для вас, молодой человек? — с улыбкой спросила официантка, повернувшись к нему.
— Ружьё, — без колебаний ответил Кит.
Николас пнул его ногу и округлил глаза. Кит выпрямился, поднял голову и поперхнулся воздухом: девушка смотрела недостаточно пристально, чтобы под её взглядом становилось неуютно, но всё же внимательно. Светло-фиолетовая форма сидела точно по фигуре, блестящие каштановые локоны держались благодаря тонкому голубому ободку, а накрашенные таким же оттенком ногти отчего-то показались Киту слишком яркими. Девушка смотрела на него, ожидая ответа, и Кит смотрел в ответ, чувствуя, как всё внутри шевелится. Слишком много магии, — так ощущаются чары Николаса, которыми он скрывал Твайлу, не желавшую принимать чужой облик, или дело было в чём-то другом? — слишком много хаоса, будто тот охватил его с ног до головы. Перед глазами на несколько мгновений всё расплывалось в цветные пятна, а затем становилось нормальным. Либо Кит уже был отравлен хаосом демоницы, прямо сейчас прожигавшей его взглядом (небось исключительно потому, что из-за его медлительности откладывался её обед), либо ему не показалось, и на долю секунды на лице официантки отразились какие-то лиловые линии.
— Э-э-э… — наконец выдавил он, стоило Николасу пнуть его ногу ещё раз. — Кесадилью.
Девушка сделала пометку в блокноте и ещё раз повторила их заказ. Николас сказал, что всё верно, после чего официантка умчалась так же быстро, как и появилась. Твайла откинулась на спинку стула, собрав руки на груди, исподлобья посмотрела на него самым убийственным взглядом из всех, что Кит видел за эти дни.