Иснан наклонился, поднимая змею на руку, и та неожиданно начала меняться. Уже знакомые клубы чёрного дыма окутали её тонкое мелкое тело, а после из них появилось то, что Кит ожидал увидеть меньше всего — стеклянный сосуд, который Иснан невозмутимо закупорил и спрятал в складках своей совершенно чёрной одежды. Его хаос больше не держал тело Кита: искатель дёрнул плечами, поднял укушенную руку и увидел два глубоких кровоточащих следа.
Эта змея что, принесла Иснану его кровь?..
Кит не успел даже удивиться. Твайла громко, истерично закричала, рухнула наземь и забилась в конвульсиях. Маракс ворчал, поднимаясь на ноги, и бесцеремонно оттолкнул демоницу как можно дальше, со всей силы пнув её под рёбра. Твайла проехалась по крыше, оцарапав кожу и порвав одежду, её крик резко стих, но до сих пор эхом звучал в ушах Кита. Он попытался сделать шаг вперёд и упёрся в невидимую преграду. Кит прощупывал воздух вокруг себя, искал хоть какую-то подсказку, но его будто заперли в стеклянной клетке.
— Это всё? — достаточно громко спросил Маракс, проводя ладонями по лицу. Раны, оставленные Твайлой, исчезали за доли секунды, разорванная одежда вновь срасталась благодаря странным теням, из которых состояла.
— Всё, — глухо ответил Иснан.
— Отлично. Идём, у меня ещё куча дел.
Кит гипнотизировал взглядом абсолютно целое лицо Маракса, на котором не осталось даже крохотной царапинки, и кое-как сумел посмотреть на неподвижную Твайлу. Она скорее напоминала сломанную куклу, чем демоницу, которая минуту назад остервенело боролась с одним из самых сильных тёмных созданий этого мира. Левая нога была вывернута под неестественным углом, из сломанного левого рога текла чёрная кровь, всё тело покрывали фиолетовые и чёрные пятна. Кит не верил, что все эти раны появились из-за того, что Маракс оттолкнул Твайлу, но иного объяснения не находил. Он видел, что она получала раны во время их сражения, однако они не были такими ужасными и не казались ему смертельными.
И они не отражались на нём.
Только сейчас Кит понял, что все раны Твайлы остались при ней — если не считать нападения змеи-тени, Кит был цел и невредим.
Маракс расправил крылья и повёл плечами, будто разминаясь. Иснан, впервые осознанно посмотрев на Кита, тихо произнёс, однако искатель услышал каждое его слово:
— Всё не то, чем кажется.
После чего, качнув головой, одновременно с Мараксом растворился в тенях. Вся тьма, ещё бывшая на крыше, исчезла будто по щелчку пальцев, как и барьеры. Кит едва не проехался лицом по жёсткой поверхности крыши, но сумел удержать равновесие и рванул к Твайле.
— Давай, идиотка… — бормотал он, прикладывая трясущиеся пальцы к её шее. — Давай, давай, давай…
Он считал секунды, слыша своё громко стучащее сердце, и не понимал, что творит. Если магия Николаса не работала, не должен ли Кит оставить демоницу умирать?
Разумеется, должен. Его работа — истреблять тёмных созданий, сильно осложняющих жизнь сигридцам и землянам. Он должен убить демоницу, лежащую перед ним, для верности вонзить кинжал ей в сердце и, возможно, отрезать голову.
Он не должен аккуратно переворачивать её, прикладывать пальцы сначала к носу, пытаясь уловить дыхание, а после наклоняться так низко, чтобы услышать её сердцебиение.
Вот только Кит ничего не слышал.
— Нет-нет-нет… — затараторил он, в панике оглядывая демоницу. — Давай, Твайла, просыпайся! Очнись!
Глава 7. Живому существу подобен
Иногда Алекса переклинивало. Это случалось ещё в детстве и всегда после каких-либо шокирующих событий. Выговор в школе, смерть любимого кота, новости, потрясающие коалицию.
Смерть лучшего друга.
В тринадцать врач сказал, что у Алекса симптомы ананкастного расстройства, однако оно не может проявляться с разной периодичностью и из-за шокирующих событий. Его отец Август сделал всё возможное, чтобы никто в коалиции об этом не узнал, и заплатил огромную сумму магу, поработавшему над врачом — чтобы тот не болтал, разумеется. То ли отца не устраивало, что у Алекса могло быть расстройство личности, то ли вовсе не считал это важным.
Сам Алекс относился к этому довольно скептически. В тринадцать ты полностью доверяешь родителям и в большинстве случаев делаешь то, что они говорят. К тому же, Алекс слишком часто слышал что-то вроде: «Это не может то появляться, то исчезать, значит, это просто особенность твоего характера», и принял это за правду, в связи с чем, по прошествии лет, справляться с моментами, когда его переклинивало, становилось сложнее.
Когда это случалось, Алексом овладевала паника. Он хотел контролировать ситуацию, чтобы ничего сверхъестественного и опасного не случилось, чтобы никто не пострадал, но с трудом мог что-либо сделать. Он был упрям, поглощён мелкими, ненужными деталями и хотел, чтобы всё вокруг было идеально. Его перфекционизм мог раздражать Рокси и отца, что казалось странным в случае с отцом, ведь он-то точно помнил, как присутствовал при консультации Алекса с врачом, он же наказал Алексу никому в их семье об этом не говорить. «Чтобы не беспокоить», — так сказал отец, и Алекс поверил ему. Это был тот самый случай, когда решение родителей казалось самым приемлемым и правильным.
Даже несмотря на то, что Рокси могла раздражаться из-за любой мелочи, — в частности из-за того, что у неё было два старших брата, пытавшихся защитить её от всего и всех, — порой её реакция задевала Алекса. Он этого, разумеется, не показывал. У Рокси были свои проблемы, и он не хотел добавлять ей причин для беспокойства. Но когда им стало известно, что концентрация хаоса на территории «Холлоубриджа» превысила максимальную отметку, установленную Эйлиш… Алекса переклинило. Опять. Он только-только начал успокаиваться после смерти Рика, только начал возвращаться к себе обычному, не пытающемуся взять всё в свои руки, когда едва не потерял Рокси. Даже удивительно, что он не умер из-за волнения и не задушил Рокси в объятиях. Но удивительно, что она не стала возмущаться.
Рокси разобралась с демоном в «Холлоубридже» чуть больше двух недель назад, — ровно шестнадцать дней назад, если быть точнее, — и с тех пор почти всё время торчала дома. В качестве извинения за неспособность оказать помощь вовремя Эйлиш лично позаботилась об её ранах и приготовила все отвары, которые Рокси должна была пить. Алекс слышал, что после её полного выздоровления отец хочет обратиться к мистеру Сандерсону с официальным предложением о принятии Рокси в Орден, но сама Рокси почему-то была недовольна. Всё говорила, что лучше бы провела это время в особняке Гилберта, ведь Марселин — лучшая целительница всей коалиции.
Один раз, когда Себастьян пересёкся с ним в архивах дома, — он постоянно был занят своим поиском, о котором ничего не говорил, — на вопрос о том, почему их сестра так хочет провести время в особняке Гилберта, он хмыкнул и даже рассмеялся.
— Ты серьёзно? — спросил он, проигнорировав мгновенно загоревшийся интересом взгляд Зельды Сулис.
Само присутствие кого-то построенного в их доме напрягало Алекса, а из-за того, что это была та самая Зельда Сулис, он и вовсе едва удерживал свою душу в теле. Только Себастьян мог спокойно работать с кем-то настолько пугающим и странным, но легче Алексу от этого не становилось.
— Даже Соня всё знает, — добавил Себастьян таким тоном, будто это было чем-то из ряда вон выходящим. Отношение Себастьяна к людям вокруг менялось постоянно, и никто не мог угадать, как он будет разговаривать с тем или иным человеком, но с Соней пока что всё было стабильно. Будто отец убедил Себастьяна, что четыре года — слишком короткий срок, чтобы стать квалифицированной искательницей, и Себастьян принял это, оттого и давал Соне замечания даже тогда, когда в этом не было необходимости.