Как странно. Чуть больше двух месяцев назад они праздновали становление Ровены наследницей, семнадцатой из них. А сегодня их вновь шестнадцать.
Ноксу хотелось сжаться в комок и зарыдать. Он не любил показывать слабость, но сдерживаться себя, когда менее чем в десяти метрах лежит его сестра по Сердцу, задранная, как скотина, напоминающая иссушённую оболочку…
Нокс считал, что привык к потерям, но их число росло, а его сердце не склеивалось обратно.
— Там пахнет Хибаем, — продолжила Изольда, сложив руки на груди и уставившись в пространство перед собой. Она не выглядела напуганной, но определённо была сбита с толку. Даже вампиры не каждый день сталкиваются со столь ужасающими картинами, хоть Данталион и посылает их в самое пекло.
То, что произошло в этом незнакомом доме, в сотни раз хуже столкновений с демонами — Нокс в этом не сомневался.
— И кем-то ещё, — немного подумав, добавила Изольда. — Что-то приторно-сладкое, как… гниющая плоть, подслащённая чем-то. Мерзкий запах.
Нокс прикрыл глаза. Он не желал подробностей, но он был здесь, отвечал за вверенных ему вампиров и фей, отвечал за Ровену, тело которой до сих пор не убрали — не раньше, чем королева увидит его своими глазами. Она должна была убедиться во всём лично, и потому Нокс стоял на улице вместе с Изольдой, ожидая прибытия своей королевы, заблаговременно отправив остальных прочёсывать местность.
С убитой горем королевой лучше не встречаться лишний раз. Нокс помнил, какой она была после Вторжения, как она скорбела по каждой фее, будь то наследник или обычный виночерпий. Она скорбела по его возлюбленной вместе с ним, и потому Нокс знал — с убитой горем королевой лучше не встречаться лишний раз
Но Изольда всегда была смелой и умной, очень умной. Её мысли развивались в направлении, которого Нокс никогда не мог угадать, и каждый раз поражали своей гениальностью и расчётливостью не только его, но и остальных вампиров и фей. Она не отличалась строгим бдением правил, как, в принципе, и любой другой вампир, не воплощала собой смиренность и спокойствие, но это и не нужно было: даже без вмешательства Нокса она добивалась своего и брала то, что нужно. Сейчас же она собиралась встретиться с королевой и одним своим присутствием доказать, что вампиры не причастны к убийству Ровены.
Смелый и отчаянный шаг. Нокс бы никогда не подумал, что кто-то способен решиться на такое.
— Я не понимаю, зачем демонам это, — произнёс Нокс, подняв голову к небу. Тучи были совсем низко, должно быть, вот-вот начнётся дождь. Может, хоть он немного приведёт его в чувство.
— Убийства? Ради крови, наверное, — предположила Изольда. — В правильных руках любая кровь станет оружием.
— В их убийствах нет логики. Господин Илир, тот мужчина, которого нашёл Диего…
— Джевел.
— Это ещё не доказано.
— Всегда есть место для теории.
Нокс хотел ответить, но его тело ощутило вспышку столь знакомой магии. Беро открыл портал в пяти метрах от них и сразу же отступил в сторону, низко склонив голову. Нокс бы последовал его примеру, выражая не только уважение, но и сожаление об утрате, однако взгляд его сапфировых глаз вцепился в лидера вампиров, на которого опиралась его королева. Даже в последние дни зимы королева выглядела так, будто собралась на прогулку в летнем саду: сегодня на ней было атласное платье с вырезом и объёмными рукавами, тёмно-синий цвет которого делал её аквамариновые глаза ещё ярче. Но Нокс видел то, чего никто бы не увидел: дрожь не от холода, а от страха и боли; призрачная кровь, забрызгавшая собой всё вокруг; следы от порванных нитей; мокрые дорожки на щеках.
Оттолкнув от себя Данталиона, тут же оскалившего зубы, Ариадна быстро направилась к ним. Каждый её шаг был преисполнен грозности, величия и ярости. Королева очень давно не была так зла: казалось, вздохни кто-нибудь громче нужного, и она убьёт его на месте голыми руками.
Перебарывая дрожь во всём теле, Нокс выступил вперёд. Он не стремился защищать Изольду, ведь знал, что она справится и без него — у вампиров каждый второй столь сильный и самостоятельный. Ноксу куда важнее было показать королеве, что он рядом с ней.
Свою родную мать он не помнил. Нокс вырос на улицах одного из многочисленных фейских городов, где ради крохотного куска хлеба порой приходилось драться с животными. Но Нокс рано научился использовать чары — и развил их до того, что слухи о мальчишке десяти лет от роду дошли до правившей тогда королевы. Она нашла его, узнала, кто он и откуда (вернее сказать, попыталась), а после пригласила к себе. Ей нужны были способные феи, Ноксу была нужна крыша над головой. Он думал, что это ненадолго, и был готов сделать всё возможное, чтобы задержаться во дворце королевы подольше. Лишь бы не оказаться на улице вновь.
Она была сначала наставницей, а после и до сих пор, хоть и не любила этого признавать, матерью. Она была рядом, когда Нокс нуждался в ней, она была рядом, когда любой другой наследник нуждался в ней. Каждому она дарила внимание, любовь и знание. Каждый был частью её сердца из плоти и крови, и смерть каждого мучительно убивала её.
Нокс сделал ещё один шаг вперёд. Многие говорили, что он ведёт себя слишком вызывающе и позволяет себе вольности, за которые следует наказывать. Но Нокс, а не кто-либо другой, стал первым учеником королевы Ариадны и наследником Сердца. Он, должно быть, был единственным, кто знал всю правду о Рогире, Одане, Эйлау и всех, кто участвовал в битве за Сердце фей.
Может быть, Нокс и позволял себе лишнего, но он никогда не позволял своей королеве нести груз страданий в одиночестве.
Он обнял её, не обращая внимания на Данталиона и Изольду, зная, что Беро беззвучно шепчет молитвы и просит Мерулу проводить Ровену в лучшее место. Объятие длилось всего секунду, если не меньше, однако Нокс знал, что результат достигнут. Когда он отступил и поднял глаза на королеву, она вновь была собрана и ещё более величественна.
— Итак, — тихо, но властно произнесла она, скользнув вспыхнувшими глазами в сторону Изольды. — Ты первой нашла тело.
— Именно, — ответила та.
— И ты не знаешь, кто лишил мою милую стольких литров крови.
— Мы выслеживаем Хибая — полагаю, что он причастен.
— Хорошо. Тогда открой мне душу, чтобы я убедилась в этом.
Изольда нахмурилась.
— Как удобно обвинять вампиров в том, чего они не делали, но что похоже на результат их возможного вмешательства.
Нокс не представлял, что ему делать, но, к счастью, ему вмешиваться и не пришлось. Это сделал Данталион, выросший между Ариадной и Изольдой, как скала, и прошипевший в лицо королеве:
— Не смей даже думать о том, чтобы своей дрянной магией лезть в души моих вампиров. Если так хочешь покопаться в чужих секретах — пожалуйста, смотри в мою душу. Вампиров не трогай.
Нокс сглотнул. Изольда нахмурилась сильнее, переглянулась с ним и наверняка готовилась вступить в разговор, несколькими меткими словами показать, что не намерена подчиняться королеве, пусть даже та была лидером коалиции, однако Ариадна просто прошла мимо. К дому, внутри которого всё ещё лежал истерзанный труп Ровены.
Беро, наградив Данталиона предостерегающим взглядом, последовал за ней. Нокс стоял, боясь пошевелиться, не меньше вечности, но всё же сдвинулся с места. Даже яростный спор Данталиона и Изольды, каждый из которых пытался доказать другому свою правоту, тонул в каком-то фоновом шуме. Лишь секундами позже Нокс понял, что начался дождь.
И он был нужен своей королеве.
***
Соне было неуютно в доме Альтана. Дело было не в стиле, который Альтан назвал авангардным, ни в ярких, кричащих элементах, встречавшихся на каждом углу, или в том, что хозяин дома — демон, принявших их на целых два дня.
Почти сразу же, как они оказались в его доме, — всё ещё настороженные и с оружием наготове, — Альтан сказал им ничего не ломать, иначе они точно лишатся десерта, и занялся оказанием помощи Твайле и Николасу. Сальватор был крайне настойчив и едва не прятался, требуя, чтобы сначала помогли Твайле, и той пришлось согласиться. Соня понятия не имела, как это всё происходило: Альтан сказал, что в процессе будет участвовать очень много хаоса, и постоянно защищать их от его отрицательного воздействия ему будет сложно, так что лучше им пока смирно посидеть на мягком диванчике в гостинной. Напоминание повторилось спустя почти два часа, когда Альтан, ничуть не уставший, явился за Николасом. Кит пытался его остановить или хотя бы предостеречь, но Николас, только увидев Твайлу, стоящую на ногах, и убедившись, что она чувствует себя прекрасно, смело пошёл за Альтаном.