— Или же мне достаточно обыскать весь дворец, — с готовностью и неприкрытым рвением выпалила Зельда.
— Забудь пока об этом. Для начала нужно сузить территорию поисков и круг лиц, которые могут быть в этом замешаны, и уже после ты сможешь искать. Думаю, я смогу отвлечь принца и Сибил, чтобы они ничего не заподозрили. К тому же, если хаос действительно там, Джулиану будет безопаснее как можно дальше от него.
— И как ты предлагаешь отыскать хотя бы одно место, от которого исходит хаос? Напоминаю, — жёстко произнесла Зельда, нахмурившись, — что я так и не смогла. Я!
— Значит, привлечём того, кто сможет.
Зельда скорчила кислую мину и опустила плечи.
— Иногда ты такой тупой.
— Нам нужна Салем.
— Что? Ты с ума сошёл? Клаудия бы тебя за такие слова убила!
— Кто?
Зельда возвела глаза к потолку и вскинула руки, будто сдаваясь.
Сколько бы Себастьян ни искал, он не мог найти людей, о которых говорила Зельда, но это не означало, что он уже сдался. Даже если сейчас перед ним стояла другая цель, он обязательно выяснит, кто такая Клаудия и как она связана с Зельдой.
— Салем умеет проникать туда, куда никто больше не может, — сказал он, так и не дождавшись хоть какого-то ответа от девушки. — Она жила в «Холлоубридже» почти сто сорок лет, и никто, кроме Рокси, её не отыскал.
— А-а-а… Ещё одна милашка-вундеркинд, конечно. Как я сразу не догадалась? Все вы, Гривелли, такие.
Себастьян подавил раздражение раньше, чем оно бы заставило его озвучить неприемлемый ответ, и как можно спокойнее продолжил:
— Салем слишком любит Рокси, чтобы предать её, так что она поможет нам. Если понадобится, весь дворец прочешет, но найдёт хотя бы одно место концентрации хаоса.
— Не забывай, что этот хаос слишком слабый и рассеянный. Практически как тот, что в телах всех живых.
— Значит, ты заключишь с ней сделку и передашь ей свои знания по поиску хаоса. Этого должно хватить, чтобы отыскать доказательство, необходимое Диего.
***
Пущенная Дионой стрела вонзилась в голову последнему перевёртышу. Демон пошатнулся, сделал шаг назад и упал бы, если бы Диона не толкнула его ещё дальше, в огонь, вовсю пожирающий ювелирный магазин на одной из оживлённых улиц города, названия которого Диона даже не знала. Они отправились сюда с Шераей сразу же, как поступило сообщение о новой бреши, и разобрались бы с этой проблемой намного быстрее, если бы кто-то из демонов не использовал хаос ради поджога. Поначалу Диона даже не знала, зачем демонам поджигать здание, принадлежащее обществу землян, но пару минут назад всё встало на свои места.
Пока Шерая старательно ограждала место происшествия барьерами, которые бы скрыли всё от посторонних глаз и отогнали прохожих как можно дальше, а несколько рыцарей убивали демонов, ещё подававших признаки жизни, Энцелад боролся с Лукрецией, бросавшей все силы на то, чтобы добраться до горящего магазина.
Шерая сказал, что огонь подпитывается хаосом — значит, сначала им придётся отыскать источник и разобраться с ним, а до тех пор огонь будет гореть. К счастью, его удалось оградить сигилами, и находящиеся поблизости здания были вне опасности. Поисками источника хаоса занимался Йозеф, прибывший с десятком эльфийских охотников более двадцати минут назад.
— Угомонись уже! — рявкнул Энцелад.
Диона тряхнула рукой, чувствуя, как мышцы начинают неметь, и обернулась к брату. Он крепко держал Лукрецию, плачущую и зовущую кого-то, и даже её магия, сияние которой напоминало лазурит, не могла противостоять рыцарю. Несмотря на эмоции, которым Лукреция поддалась, она не могла использовать их правильно, и оттого её магия была значительно слабее. По крайней мере, так думала Диона. Может, у Лукреции такой способ справиться с потрясением — биться в истерике в руках симпатичного рыцаря. Будь это так, Диона бы даже восхитилась её гениальностью.
Они находились метрах в десяти от горящего магазина, но ни жар с дымом, ни сам огонь до них не доходили, ограждённые чужой магией. Изредка Диона видела, как сигилы вспыхивали на невидимых барьерах, и понимала, что Шерая и Йозеф даже издалека поддерживают их в стабильном состоянии. Если бы тут ещё был кто-нибудь из фей, с их мощными чарами магам не пришлось бы контролировать два дела сразу.
Строго говоря, траур у фей не запрещал им участвовать в делах коалиции, но Диона привыкла не задавать вопросы там, где они будут лишними.
— Твою же мать!
Диона сжала губы в тонкую линию, боясь засмеяться. Ситуация была просто ужасающей, но её нервы были натянуты, как струны, и вид Энцелада, пытавшегося не только остановить Лукрецию, но и не пострадать из-за неё, добивал её окончательно.
— Если ты не угомонишься, я тебя просто вырублю, — громко прошипел Энцелад, прижимая брыкающую Лукрецию к груди.
— Отпусти! — хрипло выкрикнула девушка, яростно замотав головой. — Она там, отпусти!
Сердце Дионы почти сжалось. Шерая сказала, что на момент возгорания внутри здания были люди, но неизвестно, успели ли они спастись — и только один человек, если верить магии, уже сгорел дотла. Несколько минут назад Салем, кошка, везде таскавшаяся на Рокси Гривелли, юркнула в ещё горящее здание, будто хотела лично во всём убедиться.
Лукреция, должно быть, верила, что, кто бы ни был внутри, он всё ещё жив. Однако Лукреция работала среди землян и, будучи единственным магом среди них, в момент возгорания находилась не здесь. Она появилась чуть позже Йозефа с эльфами и сумела отбиться почти от каждого, кто пытался помешать ей попасть внутрь. От каждого, кроме Энцелада, которому Шерая приказала утихомирить девушку.
Знания Дионы в области магии и хаоса были значительно уже, чем у настоящих магов, однако она знала, что из такого пожара никому не выйти живым. И Салем, спустя мгновение появившаяся возле её ног, только подтвердила это.
Заметив застывшую кошку, прижавшую все три хвоста к лапам, Лукреция истерично закричала и забилась ещё интенсивнее. Как бы долго ни угрожал Энцелад, он бы не навредил ей, Диона это знала, и оттого смотреть на его попытки было ещё сложнее. Физически он был намного сильнее Лукреции, даже слабые вспышки её лазуритовой магии не причиняли ему вреда, зато это делали хаотичные удары ногами и руками, длинные ногти Лукреции и её зубы, которыми она пыталась укусить его.
Диона присела на корточки возле Салем и пробормотала:
— Ты нашла что-нибудь конкретное?
Салем подняла на неё голову и шевельнула хвостами, возле которых будто из пустоты появился пластиковый бейдж красно-жёлтого цвета. Сглотнув, Диона взяла его, удивляясь сохранности, отряхнула от пепла и сажи и прочитала имя, написанное на нём.
Лукреция затихла, заплаканными глазами уставившись на неё. Краем глаза Диона заметила, что никто не решает приближаться к ним — никто и не умел правильно преподносить печальные новости так, как Эрнандесы. Рыцари привыкли думать, что Энцелад всегда знает, как правильно сказать о чьей-либо гибели, и Диона была уверена, что эта их общая черта, привитая ещё отцом, всегда бывшим больше командиром, чем родителем, но теперь сомневалась.
Лукреция выжидающе смотрела на неё и, кажется, не обращала внимание даже на Энцелада, крепко державшего её и не позволявшего броситься в огонь. Заметив, как он медленно кивнул, Диона сделала неуверенный шаг вперёд и тихо сказала:
— Мне жаль, но Ирен не выжила.
Лукреция смотрела на неё, не мигая, и будто ждала продолжения. Но Дионе больше нечего было говорить. Пластиковый бейдж с надписью «Ирен» был не только в пепле и саже, но и крови. Будто кто-то намерено оградил его от огня, чтобы он не пострадал и был найден.
Лукреция всхлипнула и тяжело осела на землю. Энцелад отпустил её — он, если быть совсем уж честным, и пытаться остановить её не должен был, не говоря уже об утешении. И теперь, когда Лукреция оставила попытки добраться до горящего здания, ему не обязательно следить за ней, как за малым ребёнком.
Диона не представляла, что ей делать. Она так часто встречалась со смертью, что привыкла к ней — и только раньше, ещё в Кэргоре, когда была недостаточно зрелой, она плакала, получив известие о смерти близкого человека. На похоронах дяди Тороса она плакала так сильно и долго, что Энцеладу весь вечер пришлось быть рядом и успокаивать её. Они редко виделись с дядем Торосом, но Диона плакала так, будто знала его всю жизнь.