Мир перевернулся, или Да здравствует жизнь
Наш друг, очень верующий человек, которого мы называем своей пятой подружкой — а мы это девочки и нас четверо, однажды за чаепитием, услышав мои жалобы о том, что я не могу продать дом в деревне уже как с год, посоветовал обратиться к его приятелю, батюшке-духовнику, обозначить причину и попросить благословения.
Я тогда еще удивилась мол, что за чушь?! Просить о здравии — да, о помощи близким — да, поплакаться прийти, когда тебя уже рвет на части, попросить прощения, если вдруг неожиданно для себя, так сказать, дала пощечину кому-то по наглой морде лица. Но, чтобы просить благословения на продажу дома — чудеса, да и только. Но перечить не стала, потому что вопрос с домом уже лег камнем на душу.
По-прошествии некоторого времени, все-таки собрались мы девчачьей толпой посетить храм, чтобы попробовать воплотить в жизнь, все, чему научила нас пятая подружка.
Но, как оказалось, местом работы батюшки была маленькая комнатенка метров тридцать при местной областной больнице, куда мы, в общем-то, и приехали, появившись там заранее, до службы, дабы собраться с мыслями. Туда же стекался и люд, и больничный, и пришлый. Все стояли, молча, обдумывая, на чем именно сейчас нужно сконцентрироваться: покаяться ли, простить ли, кого-то чествовать, у кого-то прощения просить.
Вдруг, двери отделения распахнулись, да так сильно, что ударили о стены. Мы вздрогнули от неожиданности, обернувшись, а в нашу сторону направлялись двое молодых мужчин, я бы сказала очень молодых, до тридцати пяти, уже облаченных в одежды церковные.
Первым шел не завидного росточка, мужичонка, так сказать, батюшка. Уже в подряснике, рясе, поручах и так далее — в общем, во всех доспехах. За ним, стараясь не наступить на рясу, семенил, как я поняла, диакон худющий и длинный. Одно сравнение — коломенская верста.
Несли они себя гордо, просто плыли по воздуху коридора отделения, но спеша — служба вот-вот должна была начаться. Плыли то они, плыли, но я, со своим музыкальным слухом, почувствовала неладное от звука каблуков их обуви и, присмотревшись, подумала, что меня подводит зрение. На обоих "казаки". "Казаки", ребята?!
Опустим службу. Не об этом речь. Скажу только, что выложился батюшка на сто пятьдесят. Красавчик! Я прямо-таки была удивлена его искренним неподдельным воодушевлением и поразительным умением гипнотически очаровать, собравшихся вокруг него людей. Но меня все-таки не отпускала его обувь.
И вот, подошла моя очередь вопросы задавать и помощи просить, а я молчу, не могу собраться с мыслями — "казаки" не отпускают.
- Что, дщерь, не нравится тебе обувь моя? Всю службу пялишься.
- Все равно мне, батюшка (вот здесь я слукавила). Господу-то плевать на одежды наши, хоть голой в храм войди. Главное, чтобы душа была чиста.
- Тогда говори, зачем пришла? Хочешь чего, хитроумная?
- Благословения прошу на продажу дома, батюшка.
С минуту он молчал и сверлил меня своим взглядом, аж дурно стало.
- Продашь первому, кто придет и за ту сумму, которую назовет. Поняла меня?
- Поняла, батюшка.
А про себя думаю: "Это что значит: человек придет, спросит, сколько стоит, а я молчок? Глуповато".
***
Верите вы мне или нет, но дом я продала, не прошло и двух месяцев и именно за ту сумму, которую назвал первый покупатель — в полтора раза дороже. Он не спрашивал меня, какова цена, он сразу предложил. Не знаю, совпадение это, случайность, а может и провидение, но мне тогда, после сделки, как-то стыдёхонько стало за то, что я посмела себе возгордиться и усомниться в словах священника.
***
Сумасшедший рык, а затем визг тормозов и скрежет металла "разбудили" меня.
- Ну, ты что, старуха, творишь-то? Куда же под колеса? От жизни устала, чумичка? Это часть проезжая! Тротуар левее метра на три. Куда тебя ноги несут, да еще и в темноте?
Я оцепенела. Со страхом оборачиваясь, увидела, как мотоциклист выползает из-под байка, опираясь о машину. Присаживается на бордюр. Расстегивает косуху, снимает шлем, кладет его на колени и закрывает лицо руками, продолжая что-то бубнить себе под нос. Я плохо его слышала, почти не могла разобрать слов от нервного шума в ушах, но, мне казалось, я догадывалась, о чем он бубнит и на каком языке.
Тут же стала извиняться, мыча (язык не слушался), мол, простите, больше не повториться. Я стоя сплю. Работала двое суток к ряду, не понимаю, что творю. Вы правы, мне нужно было вызвать такси (а ему то что?). Я не подумала. Просто опоздала на свой трамвай. Очень долго ждала следующего. Не дождалась и решила пойти по его ходу, надеясь, что при его появлении (бла-бла-бла, бла-бла-бла).