– … все это так неожиданно. А почему завтра? Ты не влипла?
Маффин захихикала.
– Да нет, мамочка. Не будь глупышкой.
– Я всегда надеялась, что у тебя будет белая свадьба, цветы, а Джоси и Пенни будут подружками невесты. Славный прием, все наши родственники. Тетушка Анни, дядя Дик…
– Мамочка! Это все, что ты мне хочешь сказать?
– Я в шоке, дорогуша. Почти раздосадована. Я думала, что будет чудная свадьба, в церкви.
– О, мамочка.
– Я не могу по-другому относиться к этому, дорогая. Я не могу скрывать моих настроений. Твой отец тоже расстроится. Мы оба так гордимся тобой, и было бы так…
– Хорошо, мамочка, – прервала Маффин, – нет смысла продолжать. Может, ты изменишь свое мнение, когда придешь к нам с Марти домой – в наш дом – в Голливуде.
– У него есть дом в Голливуде?
– Я думаю. Даже если и нет, то у нас будет дом. Большой дом с бассейном. И у нас будет две машины и множество хорошеньких собачек. И мне не придется больше раздеваться перед камерами. Ты только представь себе это!
– В «Сан» сегодня прекрасная твоя фотография появилась. Такие чудесные у тебя там волосы. Хочешь посмотреть?
Маффин так и не попала на ленч в Карусель. Ее очень расстроило то, что мать отнеслась к ней без энтузиазма, и уйдя от нее, она отправилась икать себе по магазинам свадебный наряд. Она нашла то, что хотела: длинное, до щиколоток белое платье, многоярусное и в рюшечках из коленкора. Свободного покроя с волнующим вырезом и шалью в тон.
– Вы не Маффин? – спросила продавщица.
– Да, – согласилась Маффин.
– А я думала, что вы все свои обновки получаете бесплатно, такие знаменитости, как вы.
Настроение у Маффин улучшилось. Приятно чувствовать себя знаменитостью.
– Ну? – поинтересовался Джексон, шутливо ткнув его в бок. Каков подарочек?
– Спасибо, Джексон, – потупясь, ответил Марти.
– Я же говорил тебе, что позабочусь обо всем, – подмигнул он. – Сначала я ее сам проверил. Отменная штучка. Немного негритянской пищи взбодрит тебя. Хочешь, чтобы она и сегодня вечером пришла?
– Нет, – поспешно отрезал Марти, – мне бы хотелось сегодня выспаться. И завтра хотел бы встать попозже. Мне кажется, я все еще не пришел в себя после перелета, чувствую себя не в своей тарелке.
– Не привык к этому, а? – Джексон рассмеялся. – Не привык, чтобы перед сном тебе давали горячих пышек.
– Наверное, нет.
– Я понимаю. Твою первую встречу я назначу тогда завтра на двенадцать. Мы будем на фабрике, где выпускают твои пластинки, а потом – в студию к фотографу, и еще запись на телевидении для детской передачи. Ничего изматывающего.
– Тогда увидимся утром, – сказал Марти. Он посмотрел на часы, было шесть тридцать.
– Как хочешь, малыш. Кстати, концерт был хорош.
– А вот Майк, кажется, так не думает.
– У Майка свои проблемы. Поверь мне, было здорово. Все идет так, как мы задумали.
Надеюсь, подумал Марти. Надеюсь, Маффин придет. Надеюсь, мы сумеем все сделать завтра так, чтобы об этом заранее никто не узнал.
– Спокойной ночи, малыш, – сказал Джексон.
– Спокойной ночи, Джексон, – сказал Марти. Когда я стану женатым человеком, я бы хотел, чтобы ты не звал меня больше малышом. Я буду пить, ругаться и трахаться со всеми подряд – как то и делают все женатые мужики, которых я знаю.
– Ты уверен, что тебе сейчас ничего не нужно? – спросил Джексон.
– Ничего, – ответил Марти.
– Тогда увидимся утром.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Вид Эрики, спокойно сидящей у него в гостиничном номере, был слишком большим потрясением для Майка. Клео тут же направилась к выходу.
– Как-нибудь в другой раз, – бросила она ему, когда он пытался пойти за ней. – Через годик, другой.
Он пытался что-то доказывать, но бесполезно, поэтому отстал от нее и вернулся в номер, где все еще сидела Эрика.
– Какого хера ты здесь делаешь, – взорвался он. – Вставай! Выматывайся! Пошла на хер!
Эрика положила журнал и пожала плечами.
– Я подумала, ты будешь доволен. Я подумала, что сделаю тебе сюрприз.
– Сюрприз ты сделала. Это точно. И ты все к чертям испортила мне с моей женой. Одевайся и выматывайся.
– А если я не хочу?
– А если я скажу, что я тебя заставлю?
– Заставь.
– Не выпендривайся. Ты разве не видишь, когда ты не нужна? Давай, убирайся, и по-быстрому.
– Вчера вечером ты меня хотел.
– И я трахнулся с тобой. А больше не хочу, и поэтому давай одевайся и вон.
Злость его была как заезженная пластинка. Что бы ни случалось, все было не так. С тех пор, как Клео застала его с Сюзан, все шло шиворот-навыворот. И вот теперь – это. Клео этого никогда не простит. Это была последняя капля.
Эрика встала, распахнула полотенце, в которое была укутана. Оно упало на пол. Медленно подняла руки и стала массировать себе соски, пока они не набухли.
Майк наблюдал.
– Хочешь присоединиться ко мне? – выдохнула Эрика.
– Нет, – отрезал Майк, но не смотреть он не мог. Руки ее поползли вниз к животу, лаская тело. Затем она раздвинула ноги.
– Ну, давай, – взвыла она.
Майк стоял, не шелохнувшись.
Она опустилась на колени на пол и еще больше раздвинула ноги. Она застонала, и движения ее становились все быстрее.
– Ну, пожалуйста, – умоляла она его. Он не шевелился.
Она уже почти пришла в оргазм, и Майк уже терпеть больше не мог. К чертям все это. Он расстегнул ширинку и подошел к ней. Грубо воткнул себя ей в рот, и она тут же зашлась в оргазме.
Он схватил ее за волосы, и начал быстрые движения телом вперед-назад. Три-четыре толчка и он тоже кончил. Он крепко держал ее за волосы так, что она чуть не подавилась.
– Ты именно этого хотела? – прорычал он, когда все было кончено.
– О, да, – выдохнула она.
– Прекрасно. А теперь одевайся и вон.
Он был вне себя. Что на него нашло? Он что не может себя контролировать? Что, если Клео передумает и вернется? Боже! Он и в самом деле дерьмо. Может Клео права, решив от него уйти. Может, не дано ему перемениться. Может, он и не хочет меняться.
Он отвернулся, пока Эрика одевалась.
– Ты уверен, что я должна уйти? – прошептала она. Он не ответил. Он не поворачивался, пока не услышал, как закрылась дверь.
Нарочно ли подстроил все это Майк, думала Клео. К тебе в гостиницу или ко мне? Он же этот вопрос задал. Он наверняка должен знать, что у него в номере ждет эта девица, и тогда зачем он ее туда повел? Как-будто хотел, чтобы она его застукала.
Она не понимала его. Это был просто еще один дерьмовый случай на неделе, заполненной дерьмовыми случаями.
Как бы то ни было, это избавило ее от длинного и неприятного разговора. Разговора теперь не будет, а будет просто вежливый обмен посланиями между адвокатами, а потом легкий и быстрый развод. Она даже будет готова полететь в Рино, если это поможет провернуть все по-быстрому.
Все обрушилось на нее сразу. Смерть Доминик. И окончательное осознание того, что между нею и Майком все в прошлом.
Она забралась в постель и поняла, что уснуть не может. Мозг ее разрывался на части. Чем больше она старалась уснуть, тем невозможнее это становилось.
Утром она позвонила, чтобы подтвердить свое интервью с Пауло Массерини, потом позвонила в авиакомпанию и забронировала себе билет на ближайший рейс в Рим. Чувствовала она себя ужасно, но отменять интервью не хотела, она просто хотела поскорее с этим разделаться.
Позвонил Майк, но услышав его голос, она тихо положила трубку, не сказав ни слова. Она даже не была расстроена, просто разочарована. Когда-то она любила его. Теперь она просто испытывает к нему сожаление.
Перед уходом она, поддавшись импульсу, позвонила Дэниэлю Онелу.
– Я написала статью, – сказала она ему. – Правда? – как-то неясно поинтересовался он.