Тогда Ивонин вернулся к Липконосу и составил первый протокол допроса. Липконос отвечал кратко, вразумительно и по отношению к Ряднову — объективно. Да иначе и не могло быть: Липконос работал кладовщиком в товарных складах аэропорта, а до приезда в эти места служил в военизированной охране на Дальнем Востоке и понимал дисциплину, порядок и умел вести себя с представителями власти.
Узнав у Липконоса, где работает Ряднов, Ивонин сразу же поехал на строительство. Ряднова он вызвал в контору и, разглядывая его угрюмое, красивое лицо с пятнами густого румянца под зимним загаром, сразу же решил, что этот человек с крутым характером и сильной волей. Разговаривать с ним, видимо, придется долго и обстоятельно. Поэтому Ивонин зашел к начальнику СМУ и попросил его отпустить каменщика Ряднова в его распоряжение.
— Он может помочь нам в одном очень щекотливом деле.
Начальник поспешно согласился с Ивониным и хотел было вызвать секретаршу, но Ивонин остановил его:
— Зачем информировать лишних людей? — и пожал плечами.
Начальник понимающе покивал, и Петр Иванович увез Ряднова с собой.
У входа в кабинет Ивонина ждал его институтский... Да нет, товарищем или приятелем его назвать было нельзя — слишком молод для этого. Однако Ивонин симпатизировал Николаю Грошеву — демобилизованному старшему сержанту, а сейчас, перед окончанием заочного юридического института, инспектору уголовного розыска.
У Грошева была отличная память, довольно глубокие и разносторонние знания общественных дисциплин и философии. В армии он руководил группой политических знаний и, сам того не замечая, втянулся в изучение общественных наук. Ивонин же хорошо знал криминалистику и специальные юридические дисциплины. Они были отличным дополнением друг другу.
Все свободное время Грошев, с разрешения своего и прокурорского начальства, помогал Ивонину, медленно, но верно познавая особенности следовательской работы. Чтобы успеть везде, Грошев ходил в ночные дежурства, после которых спал два-три часа, потом шел к Ивонину, работал под его руководством, снова спал часа три, занимался в институте. Он был молод, здоров и заданный себе режим выдерживал преотлично. Ивонину была приятна его помощь — неторопливая и обстоятельная.
Пропуская мимо себя хмурого, но независимо шагающего Ряднова, Ивонин приветливо кивнул вставшему со скамейки Грошеву:
— Вовремя. Займемся делом.
После того как он увидел Николая, злость, нервозность этого дня постепенно оставляли Ивонина — в конце концов, теперь их двое, а это кое-что значит.
Все трое вошли в кабинет, и Петр Иванович вынул из стола пачку бланков протокола допроса свидетелей — на этой стадии следствия, чтобы не возбуждать подозрений допрашиваемого, нужен был именно этот тип бланков — и положил перед Грошевым.
— Заполни пока анкетные данные. А я забегу к начальству.
В армии Грошев был помощником командира взвода пеших разведчиков, и кое-какие его знания и навыки помогали Ивонину в ходе следствия. Заполняя протоколы, Грошев учился и краткости изложения, и искусству допроса и приобретал навыки обращения с преступниками. Ивонин неплохо владел этими навыками, и Николай с удовольствием перенимал их. По учебникам этому не научишься.
Грошев сел за второй столик, неподалеку от стола следователя, пригласил Ряднова и, спросив фамилию, имя, отчество, стал заполнять короткую анкету — начало протокола.
Ряднов отвечал спокойно, не торопясь, и его крупные, темные от загара руки тяжело лежали на выбеленных раствором ватных брюках.
Ивонин коротко доложил начальству о результатах поездки, показал первый протокол допроса Липконоса, из чего начальство могло сделать вывод, что времени он не терял, и сообщил:
— Еще одного привез с собой. Сейчас начну допрос.
— Ну вот и хорошо. Разворачивайтесь, Петр Иванович.
— Как всегда, прошу разрешения подключить Грошева.
— Пожалуйста. Растите кадры. Он парень обещающий.
Когда Ивонин вернулся в кабинет, Грошев и Ряднов спорили.
— Вы, конечно, как хотите, но я лично считаю, что это все ж таки судимость! — угрюмо говорил Ряднов.
— Что тут у вас? — спросил Ивонин, бегло проглядывая анкетные данные. — Тридцать семь лет, беспартийный...
— Вот товарищ Ряднов в свое время получил десять суток за мелкое хулиганство и утверждает, что это судимость, а я доказываю, что это не так, что...
— Нет, конечно, — усмехнулся Ивонин, — это не судимость! Но гражданин Ряднов кое в чем прав: такая неприятность характеризует человека с определенной стороны. Ну, да это мы уточним. — И обратился к Грошеву: — Ты готов, Коля?