Зерно становилось щуплым и мелким. Урожаи падали. По просторам бывшей прерии, по фермерским пашням мотался день за днем М. Карльтон, ученый ботаник, знаток пшеничного дела, борец с голодом. Везде, где росли плодовитые европейские сорта пшеницы, он заставал брошенные посевы, разорение и разбитые надежды. Ржавая пыль покрывала его одежду и обувь.
И только однажды в штате Канзас он набрел на поселение, которое начисто отличалось от того, к чему привык Карльтон за последние недели. Хозяева тут и не думали покидать насиженных мест. Они строили ладные дома. И недаром. На их полях не было ржавчины. Ботинки ученого впервые не имели ржавого налета.
В поселке жили русские духоборы. Совсем недавно, в конце прошлого века, они, гонимые царским правительством, переселились сюда из южных губерний России. Сеют пшеницу. Но не западную, мягкую. А твердую, из Крыма. Из сухих степей Тавриды. У этой пшеницы зерно такой прочности, что на первых порах мельники не брали на размол. Боялись за машины. И так же хорошо твердые пшеницы выдерживали натиск болезни.
Соблюдая истину, отмечу, что не только в Америке свирепствовал рыжеспорый гриб. В Европе тоже. В особенности во Франции. Из-за него французские землевладельцы насмерть перессорились с железнодорожниками. Те насадили вдоль полотна кусты барбариса для защиты от снежных заносов. Барбарис оказался вторым хозяином пшеничной ржавчины. Землевладельцы требовали вырубить кустарник. Железнодорожники упорствовали. Суд решил дело в пользу первых. Кусты ликвидировали. Однако паразит оказался так тонко приспособленным к внешнему миру, что обошелся без старого хозяина. Болезнь поутихла, но совсем поля не покинула.
Искореняли барбарис и в Америке. Рубили миллионами кустов. Помогло, но тоже не полностью. Ржавчина продолжала вспыхивать в отдельные годы. Но, прежде чем рассказать о причинах этой несуразицы, представим себе поточнее самого виновника пшеничных несчастий.
Ржавчинный гриб на пшенице выступает как бы в трех лицах. Есть три вида ржавчины пшеницы. Первый — бурая, второй — желтая, третий — линейная, стеблевая. Летние споры необходимые для скоростного перезаражения, располагаются у них по-разному. У бурой хаотично, беспорядочно по всему листу. У желтой — правильными рядочками. У линейной гриб поражает не лист, а соломину. Кирпично-красные кучки спор на стебле прочерчивают его сплошными линиями.
Теперь окинем взором Североамериканский континент. Пшеничное море разливается по нему от жаркой Мексики и Техаса на юге до самых северных границ США и Канады на севере. На юге летом жарко, и ржавчина погибает от такого пекла. На севере зима слишком сурова для гриба, и он тоже не выдерживает. Казалось бы, условий для вспышек болезни нет? На самом же деле как раз наоборот.
Весной в Канаде сеют яровую пшеницу. Она осталась бы здоровехонька, но с теплого юга дуют ветры. Они поднимают тучи ржавчинных спор, собирают их в облака и двигают на север. В Канаде идет споровый ливень. Если ветер попутный, инфекция заносится за тысячу миль. Осенью происходит обратное. За лето солнце выжгло всю ржавчину с полей. Простерилизовало поля. Но ветры с севера двигают тучи спор на юг. Инфекция вновь водворяется на юге. Массово и часто. В Европе распределение ветров иное, и такого обмена заразным началом, как в Америке, не происходит. Поэтому и барбарис там хоть и убирают, но не всегда и не везде. В Англии много оставляют барбарисовых кустов, и на пшенице это особенно не сказывается.
А в Индии в жизнь ржавчины вмешиваются горы. Равнины солнце летом прожигает как в Мексике. Ржавчине как будто бы несдобровать. Солнце добросовестно делает свое дело… А между тем и в Индии на равнинах ржавчина постоянный спутник пшеницы. Она спускается вместе с ветрами с высоких гор. Из центрального Непала на плодородные просторы междуречья Инда и Ганга. В горах прохладнее, и там ржавчина не погибает. Там всегда есть у нее резерв.
Итак, что же делать? Горы не уберешь. Ветры тоже. Выход один — выводить устойчивые сорта. В Америке занялись этим уже с начала века. Вывели. Казалось, что задача решена. Но вот грянул 1935 год. Ржавчина уничтожила посевы яровой пшеницы. Выяснилось, что за несколько лет у гриба выработалась особая раса, устойчивая к этим сортам. Ее назвали расой «56».
Тотчас же селекционеры принялись выводить еще более устойчивые сорта. И на этот раз им удалось. Радость, однако, оказалась преждевременной. В 1953 году гриб уничтожил и новые сорта, устойчивые к расе «56». Теперь он выступал в новом качестве. Новые легионы его именовались расой «15 В».