Продолжая изучать древние пляжи, Кусто нашел и других свидетелей прошлого океанского уровня. Но начало всему положил литотамний. Эта водоросль подводникам хорошо знакома. 120 видов ее разбросаны по разным точкам Земли, от коралловых атоллов тропических морей до прибрежий Новой Земли. Когда рыбаки Неаполитанского залива забрасывают свои сети, то вместе с рыбой выволакивают тысячи розоватых булыжников литотамния. Они похожи на большие куски розового мрамора с бугорчатой, неровной поверхностью. На дне со временем перетираются, крошатся, превращаясь в розовый мелкий песок. Он идет как известковое удобрение.
Литотамний в сборе и заготовке извести впрок не одинок. В теплых морях живут 100 видов литофиллюма — камнелистника. Он строит коралловые рифы. У нас на Черном море собирает известь кораллина. Она растет в двух шагах от уреза воды на подводных камнях. В сочленениях веточек соли не откладываются. Поэтому кустик получается не хрупкий, а гибкий и великолепно выдерживает натиск любых волн прибоя. Рядом с бордовой кораллиной на камнях селится каллитамний — тоже багрянка со спичечную коробку высотой. Вместе они создают вечно сменяющуюся игру красок. Когда море на миг отхлынет и обнажит камни, кораллина с каллитамнием потускнеют и превратятся в коричневую однородную массу — такой бывает погибшая от мороза ботва. Когда же волна вновь скроет под собою камни, водоросли мгновенно оживут, коричневая будничность исчезнет, и обе багрянки засияют всевозможными переливами красных тонов.
Замечательно, что они довольно равнодушны к загрязнению моря и поселяются иногда даже у выхода сточных труб городской канализации, оживляя и украшая далеко не радостный пейзаж таких мест.
Другие багрянки
В 1900 году чистили дно у судна «Гультборгзунд» от живности, которая пристроилась там за время плавания по морям. Не прошло и месяца после очистки, как у ватерлинии снова вырос пышный луг. Среди монотонной зелени водорослей выделялись сиренево-красные пластины порфиры. Любители этой спутницы кораблей подплывали на лодках и собирали сколько нужно для завтрака. От Ирландии до Японии — везде ценят нежный, прозрачный лист порфиры. Едят в салате сырым. Ирландцы, кроме того, еще делают пюре «лавербред». Отправляют своим друзьям и знакомым в Южный Уэльс. Растет порфира по всему свету — от cубарктики до тропиков.
Однако вездесущая порфира до сих пор задает массу загадок. Начнем с окраски. Красный цвет должен говорить о том, что создана порфира, как и другие красные водоросли, для больших глубин. Туда не доходят все лучи солнечного спектра. Глубже всех проникают сине-фиолетовые лучи. Чтобы уловить их, у водорослей и выработалась красная окраска. Ботаники, подметив эту закономерность, создали теорию хроматической адаптации — приспособления растений к цветному освещению.
Порфира, как бы не подчиняясь этой теории, живет на мелководье, где бушует прибой. И в том, что она растет именно там, заложен важный смысл. На мелководье во время отлива порфира обсыхает, и тонкий ее лист налипает на камни, как розовая папиросная бумага. Расчет природы точен. На отливе не всякая водная живность осмелится остаться. Значит, меньше шансов, что съедят.
Еще надежнее селиться на прибойных местах. На скалах, где грохочут валы. Не каждый сунется в это грохочущее месиво. Да и время для роста розовых пластин выбрано соответствующее. Не теплое лето, когда вокруг масса прожорливых животных, а холодный период. Летний сезон, когда благоденствуют водные зверушки, порфира проводит в… раковинах моллюсков или в щелях известковых скал. Опять-таки безопасность!
Есть, однако, и другое толкование стремлений порфиры выбраться из глубин поближе к поверхности. Думают, что там, в тени других жителей Нептунова царства, высоких и мощных, для нее просто не хватает света. Под пологом нереоцистиса так же мрачно, как в густом ельнике. В тени ламинарий не светлее. Вот порфира и выбирается туда, где уже никого нет. Наверное, могла бы расти по скалам еще выше и довольствоваться брызгами и пеной волн, но здесь ее встречают балянусы и не дают продвинуться выше. Если же все-таки приходится соседствовать с крупными бурыми водорослями, то порфира селится прямо на них и опять-таки выигрывает, оказывается ближе к свету. Правда, если что с ними приключится, гибнет и она.