Как складывается дальнейшая ее судьба? Где возникает новый песчаный городок? Конечно, там, где нет саксаула, где отары овец разбили пески и позволили им двигаться по воле ветра. Таким образом, в наше время у эфедры есть все условия, чтобы расширять свои позиции. Тем более что сами вечнозеленые кусты скот ест мало. Наоборот, выедает все, что повкуснее, и освобождает для эфедры нужную ей площадь.
В мире 40 видов эфедры. Они растут не только у нас. Есть в Средиземноморье, и в Африке, и в обоих Америках. По пустыням и степям. Ближе к тропикам эфедры повыше, помощнее. Южноамериканский вид — эфедра трехтычинковая — небольшое деревце. Напоминает уже не хвощ, а скорее хвощевидную казуарину.
Всю жизнь как проросток
Вельвичию каждый представляет по-своему. Одним она кажется похожей на кожаный передник. Другим — на осьминога. Третьим — на разлохмаченный кочан капусты, увеличенный в десять раз. Сравнивают ее и с седлом, и с пригоревшим караваем хлеба. Вельвичия действительно похожа на все эти вещи.
Встречается в одной из самых пустынных пустынь мира — Намиб в Юго-Западной Африке. Там мало что растет, кроме нашей знакомой. Влаги в почве почти нет. Единственный ее источник — туман. Он ползет с океана, заволакивая континент примерно на сто миль от берега. Такую же полосу земли занимает и вельвичия, потому что существует за счет туманов. А туманы здесь часты. Сто дней в году.
А поскольку из тумана много не выцедишь, высоким деревом вырасти она не может. Однако ствол у нее твердый, древесный. Возвышается над землей не больше, чем обычный пень, и в таком виде многим вельвичия кажется больше похожей не на дерево, а на гигантскую репу. Основная часть ствола в земле. Сверху он как бы раздвоен и имеет форму седла. Или каравая хлеба, треснувшего посредине. В поперечнике у старых растений около метра и даже больше. Выгоняет два громадных листа в несколько метров длиной, жестких, как деревянные доски. Листья никогда не опадают и не сменяются молодыми. Они даны раз и навсегда. На всю жизнь. Нарастают в основании день за днем, год за годом, подобно бесконечно идущей ленте транспортера. Противоположные концы потихоньку стареют, засыхают, нагромождаясь мусорными кучами вокруг живой части.
Вельвичия всю жизнь находится как бы в состоянии проростка. Ботаники в шутку именуют ее «взрослым проростком». С годами концы доскоподобных листьев расщепляются на более узкие ленты, и тогда растение приобретает отдаленное сходство с осьминогом. Другим концы листьев кажутся языками гигантского змея.
Когда приходит время давать потомство, а происходит это сравнительно рано, лет в 20, из караваеподобного ствола вертикально поднимаются малиновые шишки. Опыление ведут, по всей вероятности, жуки одонтопусы, хотя твердо это еще не доказано. Во всяком случае, видели не раз, как жуки едят пыльцу, а потом, насытившись, отдыхают рядом. Так или иначе, опыление все же происходит. Зрелые семена снабжены широкими крыльями и разносятся ветром. Большая часть пропадает зря.
До последнего времени считали, что 100 лет — предел жизни этого феномена. Однако определить точный возраст долгое время не удавалось. Ствол хотя и метровой толщины, а годичных колец в нем нет. Нет и древесины. Вместо нее «темно-бурая субстанция», как туманно выразился датский ботаник Э. Йенсен. Он много поработал в пустыне и попытался определить возраст без годичных колец, по кусочкам отмерших концов листьев. В Мичиганском университете с помощью радиоуглеродного метода установили: 950 лет. Африканский ботаник X. Борнман отыскал покрупнее и постарше— 1500 лет. Поскольку в трудных условиях жизнь растений нередко удлиняется, видимо, этим цифрам можно верить.
Один из первооткрывателей намибского чудища — португальский натуралист Ф. Вельвич, встретивший в середине прошлого века вельвичию, сначала боялся даже прикоснуться к ней — как бы не исчезло видение. Позднее ботаники стали пересаживать ее в горшки и выращивать в оранжереях. И мало-помалу о тех диких, что остались в пустыне Намиб, забыли почти на сто лет.
Но вот в начале 70-х годов вельвичия снова увлекла ботаников. Они поспешили в пустыню Намиб, поскольку, в сущности, об этом уникальном творении природы почти ничего не известно. А затем появились статьи с броскими названиями. «Путешествие в невозможное — я встречаю вельвичию», — пишет один. «Вельвичия снова открыта!» — вторит ему другой. И хоть все еще остается масса «белых пятен», хотя мы по-прежнему не знаем, как ведут себя жуки, мыши, хамелеоны и другая мелюзга, находящая защиту под зеленой крышей вельвичии, все же наши знания пополнились.