Еще один напористый представитель плаунового племени — тропический гигант, плаун поникший. В длину его шнуры метров до семи. В высоту — метр. Оттуда, с метровой высоты, свешивает плаун свои поникшие колоски. Это не лесной житель. Он завсегдатай бесплодных пустошей, верещатников и лесных опушек. Очень сильный свет ему вреден, как и слишком сильная лесная тень. В лес устремляется, лишь когда человек в этом ему поможет: прорубит просеки и дороги. Плаун следует по ним, как подорожник.
Лучше всего плаун поникший чувствует себя на старых, заброшенных плантациях каучуковой гевеи. Пока плантацию пропалывают, под кронами деревьев, конечно, никакой травы нет. Но как только прополка прекращается, немедленно появляется плаун поникший. Замечательно, что почва в это время тверда как кирпич: утрамбована ногами рабочих да еще ливнями прибита. Для всех остальных растений такая почва недоступна. И то, что их нет, для плауна только благо. Чем меньше конкурентов, тем лучше. Единственные его соседи — сама гевея и папоротник глейхения. Эти ему не мешают. Напротив, гевея легким кружевом листвы затеняет от слишком сильного солнечного освещения. Ее крона пропускает как раз столько света, сколько нужно. Глейхения защищает почву от сорных трав.
Расселяется плаун быстро, дает отводки. Они укореняются, и вырастает новый экземпляр. Где только нет плауна поникшего: в Индии и в Малайе, Австралии и Новой Зеландии, Тропической Африке и Южной Америке. Везде, где тепло и сыро. Он и в горы поднимается, если там есть горячие ключи. На Азорских островах окружает горячие источники, где его постоянно обдает горячим паром, как в бане.
В Северной Америке за человеком часто следует плаун прижатый. Он специализировался по захвату старых железных дорог. В Голубых горах, в штате Джорджия, забросили линию железной дороги. Там, где полотно проходит через скалистые выемки, ботаники впоследствии обнаружили колонии плауна. Обнаженные скалы сыграли роль громадного конденсатора влаги, а узость коридора выемки не дала солнцу высушить их.
Соблюдая достоверность, нужно добавить, что есть плауны, которые могут иной раз обходиться и без воды. Не круглый год, конечно, а какую-то его часть. В особенности плаун каролинианский. Он обитатель замбийской саванны. Она горит дважды в году. Ее выжигают нарочно, чтобы удалить старую ветошь трав и дать место молодой зелени, а заодно и уничтожить вредных насекомых. Многие растения гибнут и не восстанавливаются. Плаун отрастает вновь и вновь. Этим он обязан подземным клубенькам — утолщенным участкам стебля.
На первый взгляд кажется странным: как могли так быстро выработаться клубеньки, если вид существует многие тысячи лет, а пожары стали частыми сравнительно недавно. Член польского ботанического общества Я. Корнас считает, что это случайное совпадение. Клубеньки появились как средство защиты от засухи. При пожарах они очень пригодились.
Вообще, разных приспособлений к жизни в современном мире у плаунов немало. У американского плауна светловатого в пазухах листьев есть специальные почки, которые выстреливают, если лист заденет бегущий мимо кролик или взлетающая птица. Почки срываются с предохранителя, даже если ударит крупная дождевая капля. Летят на метр и дальше. М. Левитт попытался сам коснуться листа возле почки. Тотчас же последовал удар, и почка унеслась в пространство. Она упала сантиметрах в 30. Натуралист сделал вторую попытку. Вторая почка улетела дальше. Там, где она упала, Левитт нашел несколько молодых всходов плаунов. Видимо, они выросли из почек, упавших в прошлом году.
В колосках созревает очень много спор. Такая уйма, что их собирают вдоволь для аптек и даже для литейного производства. Если посыпать формы порошком спор, отливка получится такой аккуратной, что и шлифовать не надо. Зрелые споры плаун распространяет по воздуху и по воде. В воде они не тонут: в них 50 процентов масла. Споры даже для фейерверков используют. Там они вспыхивают тысячами искр, сгорая без дыма и запаха.
Один неопытный любитель плаунов принес на заседание ботанического кружка пакетик со спорами, пообещав устроить микрофейерверк. Он насыпал кучку спор на подоконник и поднес горящую спичку. Споры зашипели, как шипит, сгорая, порох, и потухли. Тогда экспериментатор поместил щепотку спор на металлическую пластинку и стал калить ее над огнем. Споры обуглились, почернели. Тем дело и кончилось. Наконец сообразил и сбросил остатки сверху на пламя горящей спички. Споры рассыпались золотым, сверкающим бенгальским огнем.