«И да свершится предначертанное!»
Нереальной величины корабль, запечатленный на фотографиях из папки Странника, неотлучно стоял перед глазами Ориена Тоота. Это было нечто невероятное, выходящее за пределы всего, что он знал о боевых кораблях. А он, сын морского офицера, до сего дня думал, что знает все.
«Нет, такие корабли просто не могут существовать. И пушки… Если Странник говорит правду, то они не просто больше калибром, чем все, что может противопоставить Метрополия, они могут выдерживать значительно большее давление пороховых газов, значит, в разы дальнобойнее. То есть, не приближаясь к берегу на дистанцию прямого выстрела береговых батарей второй линии, а именно там собрана наиболее мощная артиллерия, такие линкоры могут обрушить на старые, еще довоенные форты настоящий шквал огня. И все это, оставаясь абсолютно недосягаемыми!» — У Ориена кружилась голова от столь безрадостной перспективы.
Он прекрасно знал, что линейные корабли не ходят поодиночке: вокруг них группируются авианосцы, тяжелые и легкие крейсера, миноносцы, десантные корабли и те же субмарины, будь они неладны. Неужели и впрямь четыре таких флота Островная империя готова бросить к берегам Метрополии? Бросить и переломить ее оборону, точно сухую ветку об колено. Что может противопоставить его страна таким монстрам? Только ракеты с ядерными боеголовками. Но для нанесения прицельного удара необходимо знать местонахождение флотов. Какими бы огромными ни были корабли, все они — лишь щепки на просторах океана, омывающего континент. Поди отыщи их на этой бескрайней глади.
Ориен досадливо закусил губу. «Десять лет непрекращающейся борьбы. Десять лет в подземных городах с фильтрованным воздухом и искусственным светом, все это с одной лишь целью: возродить Отечество. И что же теперь, все насмарку?
Можно понять, зачем островитяне создавали такие дальнобойные пушки. Они боялись сунуться в Метрополию, чтобы не угодить под излучение башен противобаллистической защиты, надеялись расстрелять их издали перед вторжением. А теперь даже этого не нужно: прискакал на белом коне невесть откуда герой-недоумок Мак Сим и снес голову злому чудовищу, а без чудовища того — приходи, да и бери землю Метрополии голыми руками. Массаракш. Армия ненадежна, вчерашние партизаны, как именует их Странник, с недоверием смотрят на присягнувшие новому правительству части старой армии. Те, в свою очередь, считают бойцов Сопротивления внутренней полицией и надменными выскочками. Сегодняшний мятеж — лишь капля в море. Кто скажет, как поведет себя вся эта разношерстная людская масса, если противник, сильный и прекрасно вооруженный, высадится на побережье и приливной волной устремится к столице?
Странник знает больше, чем говорит. Даже не слишком это скрывает. Он всегда темнит и недоговаривает — набивает себе цену. Проклятье! Какая досада, что Атр так не вовремя решил уйти в отставку. Что за дурацкая выходка?! Тоже мне, кисейная барышня. Сейчас бы рядом с шефом контрразведки был свой надежный человек, который бы присматривал за ним не хуже, чем тот за всеми остальными. А что даже если сам, невероятно подумать, Странник, со всеми своими агентами и специальными исследованиями не имеет представления о том, когда империя планирует нанести удар? — Ориен сердито нахмурился, и над переносицей его сложились две глубокие морщины. — Что же теперь делать? Объявлять всеобщую мобилизацию? Отселить жителей прибрежных городов и поселков? Но, по сути, всеобщая мобилизация — это уже война. А вдруг имперцы решат нанести удар через год или через два? Тогда мы исчерпаем все резервы, и без того скудные, еще не вступив в военные действия.
Как узнать, массаракш, как узнать? Как добраться до планов врага? Где ожидается вторжение? В районе Беллы? А может, у Саакийских дюн? Возможно, суета у Беллы — лишь отвлекающий маневр. Необходимо взять „языка“, грамотного, знающего. Командующему вспомнились слова Странника, что не зря Аттайру нашлось место учителя именно в Белле. Лишь бы и сам Атр понял, что не зря, а то ведь у нас, Тоотов, не всегда отличишь, где заканчивается упорство и начинается бестолковое упрямство. В отставку он ушел!»
— Что-то не так, командир? — сидевший за рычагами бронехода Вал Грас посмотрел на бледное — память о годах, проведенных под землей, — лицо командующего.