Обычай с незапамятных времен был таков, что оборотни всех окрестных деревень отдавали по одному ребенку раз в три года на службу лорду Аршарского озера. Раньше отдавали сильнейших, но деревни не могли больше позволить себе расстаться с рабочей силой, поэтому стали отдавать самых слабых и больных. Колдуны имели большой запас снадобий, способный излечить от многих недугов.
— Почему, позвольте узнать, — Ришар говорил спокойно, улыбаясь красивой половиной своего рта. Внутренне он был напряжен как струна, радушие жителей вдруг показалось ему наигранным, он торопливо принялся вспоминать, припасены ли у него с собой противоядия. С дугой стороны — это волки, у них отравительство не в почете. Хищники предпочитают действовать когтями, это оборотни-лебеди вполне могут воспользоваться ядом. Вожак все же приметил беспокойство на лице Ришара, а потому поднял вверх лохматые ладони. Он хорошо помнил отца Ришара, который вспыхивал факелом, услышав отказ.
— Дело не в неуважении, но у нас рождается все меньше детей. Наши женщины носят их все сложнее.
Действительно, малышей вокруг почти не было. Большинство детей выглядели как подростки. А среди женщин была лишь одна беременная. Вервольвиха держала руку на круглом животе, словно силой воли заставляя себя носить беременность, лицо ее искажалось от муки, а щуплый мужчина, неуловимо похожий на Ардакама обнял ее, увел в дом, шепча об отдыхе. Луну это удивило. Она знала, что оборотни носят детей очень легко и рожают их почти безболезненно.
— Почему? — сорвался вопрос с ее губ. Она виновато посмотрела на Ришара, но потом решила, что в его присутствии разговаривать с незнакомцами можно.
— Мы не знаем. — Развел руками оборотень, — Но это происходит не только в нашей стае. Женщины не могут забеременеть, а те, кто могут, стали терять детей. Мы обращались к колдунам, но они ничего не могут нам объяснить. Мы наняли повитуху из ведьм, но и она не может ничего сделать.
— А к эльфам?
— Не думаю, что эльфы пожелают помогать оборотням.
Девушка была изрядно удивлена. Эльфы поклонялись жизни, они давали жизнь и очень охотно помогали при таких проблемах. Ардакам пустился в объяснения, решив, что перед ним обычная деревенская полукровка, которых по какой-то непонятной причине собирал владелец замка.
— Наши предки продали всех эльфов, которые здесь когда-то жили, савойя. Не думаю, что они захотят нам помогать. Один из колдунов сказал, что отсутствие здесь эльфов как раз и является причиной, по которой у нас рождается все меньше и меньше детей.
— Любой из эльфов бы охотно помог вам. Мы не злопамятны.
— Ты, видимо, никогда не общалась со своими сородичами. — Сказал оборотень надменно. Ему было неприятно признавать слабость своего вида и превосходство остроухих над ним. Деревенские уважали оборотней, они искали их защиты, но никогда не смотрели ни них с таким благоговением, как на Луну. Одна полукровка и вот они уже бегут к ней, как к какому-то божку, и падают ниц.
— Я росла со своей матерью, она была благородна и дарила жизнь даже тем, кто хотел ее смерти.
Оборотень только усмехнулся в ответ на ее слова. Он знал совсем других эльфов, те морочили волкам головы, заводили их в топи и болота и оставляли на верную смерть. Не только из чувства мести, но и ради развлечения. Одна хорошенькая полукровка как-то сказала Ардакаму, что от него несет псиной, даже Луна едва заметно морщила носик, когда ветер нес в ее сторону мускусный запах волков.
Девушке очень хотелось изменить мнение оборотней о ней. Она попросила отвести ее в сторону поля, по старой традиции за ней побежали босые маленькие дети. Женщины рассыпали зерно, даже мужчины побросали работу, чтобы посмотреть на колдуна и эльфийку. Последние вели себя несколько спокойней и меньше смотрели на Луну, теперь девушка признавала правоту Ришара, в том, что возможно, от одежды все же был толк.
Луна спрыгнула с лошади, в одно мгновенье царапнула свое запястье и позволила крови пролиться на вспаханную землю. Поднялся холодный ветер, а солнце, светившее весь день, спряталось за неизвестно откуда появившуюся тучу.