Мужчины разделили между собой снедь, но ели без особого аппетита. Многие потеряли своих близких из-за савойя, потому и пошли служить Ришару. Луне вдруг показалось, что каждого из этих мужчин связывает незримая нить страдания и смерти, и нить эта крепче родственных уз. Почему она сейчас с ними? Никто из ее близких не пострадал от рук кровопийц. Никто не погиб из-за стремления савойя утолить свой бесконечный голод. Но Луну тоже затянула эта связь, незримая нить привела ее к Ришару, привязала к нему. В попытке ответить на этот вопрос она заговорила:
— Моя мама говорила, что в мире есть баланс. Что смерти в нем столько же, сколько и жизни, что природа не позволяет чаше весов наклониться в одну сторону, она всегда забирает свое.
— Вот мы, Луна, этот баланс и поддерживаем, — Ришар вышел из-за деревьев. Вид у него был уставший, но довольный. С помощью отметок Теодора он нашел три лежбища Савойя и те уже горели синим пламенем. Нашел бы больше, но многие твари меняли место лежки каждую ночь. Остальных кровопийц они добьют ночью, когда они сбегутся на холм, учуяв запах крови Луны. Метки с каплями ее крови уже были разбросаны по лесу, будто хлебные крошки. Остальные солдаты Ришара Де Крафта переглянулись, отсалютовали друг другу серебряными чарками, в которых плескалось молоко или вода. Воинам было строжайше запрещено брать в рот хоть каплю спиртного на заданиях.
— За Баланс! — раздался сильный голос Февра.
— За Баланс! — вторили ему другие мужские голоса.
Луне показалось, что солнце скатилось к горизонту чудовищно быстро. Вместе с последним лучом, прощально окрасившим кроны деревьев в алый цвет, ожили защитные заклинания Ришара, вздохнула темная сила Анатоля, затрещала кожа оборотней, меняющих форму. Луна мерила шагами пригорок, оборачиваясь на каждый шорох. Но то были ночные звери, спешащие прочь от людей и магии, или чувствующие приближение других более опасных хищников. Девушку знобило впервые в ее жизни, это страх тек по венам холодным огнем, замораживая тело, заставляя ее трястись, испытывать страстное желание сбежать, укрыться среди гостеприимных ветвей деревьев. Все эльфийское в ней противилось ее положению на пригорке, требовало сбежать и спрятаться, укрыться магией и иллюзиями. Луна сжала кулаки так сильно, что ногти вошли в плоть. Вспыхнувшая боль отрезала ее от позорного желания бежать, и позволила сосредоточиться на звуках.
Они не шли, летели над землей, они неслись к желанной цели словно тени без плоти и души. Быстрые, смертоносные, одержимые одной целью. И Ришар ошибся. Они все ошиблись. Савойя было не десять и не двадцать, к ним несся целый рой кровопийц.
— Да это чертова армия! — закричал один из магов.
— Повеселимся, — вырвалось из нечеловеческой пасти Лииса. Оборотни держали первую линию обороны, давая магам возможность творить защитные чары. Луна никогда не видела, такой скорости движений. Савойя летели, их поступь была легка, их одежды почти не развевались на ветру. Каждый из них был не простым кровопийцей, а воином. Но и солдаты Ришара не просто так проводили все свои дни в тренировках. На равных встретили они немертвых, мечи и острые зубы оборотней против нечеловеческой силы и голода кровопийц. Железная дисциплина против противоестественной кровопийц связи с создателем. Луна зажала в руке лук, спокойно прицелилась, и на выдохе выстрелила в Савойя, который подбирался к Февру откуда-то сбоку. Раненный кровопийца зарычал, но рык его быстро смолк, потому что глотка его была разорвана черными лапами оборотня. Четыре кровососа окружили Лииса, один повис у него на руке, другой навалился со спины, стараясь разорвать жилистую шею. Тут повеяло ледяной магией Анатоля, и двое из рвавших Лииса напали уже на своих собственных собратьев. Луна улыбнулась, приметив, как ее наставник движется, почти танцует несмотря на свое массивное, неповоротливое тело. Шаг, взмах рукой и еще двое кровопийц отпускают Лииса и замирают, тот заносит тяжелый топор словно гильотину и рассекает немертвых на части. Лиис был изрядной чистюлей и не любил пачкать пасть темной кровью немертвых.
Ришар перемещался от группы к группе, помогая тем, кому требовалась поддержка. Он рассыпал серебряную пудру, подчинял ветер своей воле и бросал серебро в лица Савойя. Защитные знаки на деревьях вспыхивали, как и кожа тех кровопийц, которые в пылу схватки попадали в ловушку. И все же… Их было слишком много.
— Убейте некроманта и урода! — пронесся над полем приказ мужчины, восседавшего на смирном коньке. Он подъехал позже остальных, его широкие ноздри дрожали, а глаза искали источник запаха, который привел его сюда. Генерал Лира — правая рука Шевалье Ройя, обращенный полторы сотни лет назад за военные заслуги, коснулся висков пальцами, повторяя мысленный приказ оставшимся пятидесяти своим воинам. Он пришел слишком поздно, наивно рассчитав, что ловушка с эльфийской кровью была создана для него одного. Бойцы повернулись в страшной синхронности, выискивая глазами фигуры из мыслеобраза своего повелителя. Им не страшны были рваные раны, они будто не замечали других своих противников. А затем бросились на некроманта и колдуна. Пятьдесят против двух, пятьдесят, движущихся в едином порыве, ведомых одной волей. Луна только теперь до конца поняла, зачем Ришару были нужны полукровки. Каждый боец Савойя был пальцем на одной руке, каждому бойцу Ришара требовалось время, чтобы сформировать группу и последовать приказу. Глаза Анатоля почернели, он попытался захватить волю сразу пяти кровосов, Ришар взмахнул правой рукой, очертив вокруг себя кольцо огня. Левая у него держала меч, но мелко дрожала, словно изуродованные пальцы не желали слушаться. Они и не желали, но воля Ришара де Крафта была сильна, достаточна не только чтобы владеть магией, но и заставлять подчиняться собственное искалеченное тело, невзирая на боль. Один из савойя осмелился перепрыгнуть огненное кольцо и преуспел, но был встречен ударом меча в живот. Огненная магия вспыхнула знаками по острию и кровопийца закричал, чувствуя, как стихия, столь близкая к сиянию ненавистного солнца, выжигает его внутренности.