- Это шея не выдержала! - сказал Длинный. - Не слышал, как позвонки хрустели? Старший теперь с нами внизу, но только без головы, голову оторвало - видишь?
Дохлик не обернулся.
- И где голова? - зачем-то спросила голышка
- Внутри, наверное, осталась - отпрыгнула. Догнать - спросить?
- Уже некого, - сказала голышка.
Дохлик обернулся - действительно - некого. Пропала машина, причем, тихо, незаметно. Заглотила ее Свалка без пошлого чпоканья.
- Одеться хочу! - сказала голышка.
- Некогда, сейчас все, что в округе, сползаться начнет. Хватай комплект!
Отбежали и застыли. Дохлик велел одеваться тихо, без топтания.
Длинный шепотом ругался. Комбезы оказались не под размер. У Длинного все длинно: и руки, и ноги, и... это тоже. Дохлик невольно сравнил со своим и смутился, стал быстро влезать в собственный... Не самые удачные выбросил - все одного размера, но им с голышкой рукава и штанины мешают - надо бы обрезать, а Длинному все коротко, и стянуло - двигаться будет тяжело.
- Оружие не взяли? - спросила голышка. - Хотя бы нож?
Длинный чертыхнулся.
- Клюв ската найдет - лишнее обрежем! - заявил Дохлик.
- Мне это не добавит, - сказал Длинный. - В город явимся - скажут - с Каторги бежал.
Посмотрел с упреком на Дохлика.
- Если капитана раздеть...
- Хм-м... - буркнул Длинный. - Там дырка на дырке! Некоторые, пока ты распоряжаться выходил, истыкали капитана в решето.
- Она постаралась? - спросил Дохлик
Голышка смутилась.
- Дырявое, не короткое! - отрезала. - Пусть одевает!
Длинный протяжно вздохнул.
- Пустой спор - капитана уже кушают!
Дохлик обернулся, действительно - кушают.
- Пора!
- Крестиками пойдем? - оживленно спросила голышка. - Побежим?
- И не вздумай! - воскликнул Дохлик.
- Не вздумай! - одновременно в голос повторил Длинный и удивленно уставился на обоих. - Что за хрень? Кто придумал?
- Это я ловушку для небесного готовил, для Старшего, на тот случай, если машина накроется, а он выбираться будет. Мне Блестюнчик объяснил как двигатели попортить, только не придумал, как туда добраться - допуск я так и не получил.
Обернулся к голышке.
- Крестики по-другому называются - 'вкусная походка'. Поняла?
- Как тогда пойдем?
- Носок к пятке - стопа мисочкой, до первых судорог. Потом ляжем тесно и дышать будем одинаково - не вразнобой. Понятно?
- Я меж вами не лягу!
- А это как хочешь, но в центре безопаснее. Всегда жрут крайних. С них первых начинают...
Объяснили ей, что главное к краю свалки выйти, а здесь недалеко, потом, по самому краю Свалки, до самого Города дойти можно. Там не так опасно, там живность линейные стрелки отстреливают. Главное самим под выстрел не попасть, а то попутают с уродами...
- Что за уроды? - спросила голышка.
Отмахнулись - с неприятностями надо бороться по мере их поступления. Уроды - уроды и есть, каждый ребенок про них знает. Повезет не встретятся...
Вышли только через четыре перехода с остановками. Последний самый тяжелый был - от непривычной ненормальной ходьбы ноги судорогами схватывало. Но вышли! Посмотрели с края вниз. Увидели курсируют незнакомые машины - каждая держит какой-то квадрат. Подъедут друг другу, состыкуются, постоят вместе и разъезжаются
- Метрополия! - удовлетворенно сказала голышка. - Домой отправят! Со мной или здесь останетесь.
- Нет уж, мы лучше здесь, - сказал Дохлик. - мы по краю до Города.
- Выйдешь - ври больше, - посоветовал Длинный.
- Не учи! - огрызнулась голышка - не иначе волю почувствовала. До этого не огрызалась, слушалась, в рот смотрела - потому и вышли в целости.
- Замри! Не шевелись! - выкрикнул Дохлик. - Сзади! Не двигайся!
- Где? - шепнула только губами, застыла столбом, не шелохнется - выучил-таки.
- Сейчас смахну...
Подошел, скомандовал:
- Тссс! Комбез вниз - медленно...
Тихонько освободила плечи и стала спускать - как и сказал - медленно, и ниже, к самым коленям, уже нагибаясь... Тут ей и приложил с размаху пятерней.
Взвизгнула, подпрыгнула, развернулась. Ждал - вцепится, как тогда... Не вцепилась. Лицо гневное - прекрасное. Залюбовался. Объяснил:
- Все забудешь, меня, его, а это - нет!
Прожгла Дохлика глазами насквозь.
- В Метрополию лучше не суйся!
- Нет уж, лучше вы к нам. На Свалку!
Хотела еще что-то сказать, но не нашла что. Только выпрямилась еще больше, повернулась с вздернутым подбородком и стала спускаться к дороге. Руки мотались вдоль тела, потом стала ими размахивать, должно быть, говорить сама с собой, и Дохлик подумал - это она ему что-то выговаривает, только непонятно что и даже пожалел, что не слышит а потом подумал, что это хорошо - к лучшему. И еще подумал, может ли так жизнь сложиться, что в Метрополию попасть. Хватит ли ему статуса наработать и не умереть под этим статусом. И еще - какая она, эта Метрополи? Лучше Свалки?
Длинный, отсмеявшись, сказал: - Ну, Малыш, ну, умыл! - И тут же озаботился: - Обиделась? Не сдаст нас? Не хочется по самой Свалке шлындать...
- Не должна.
И опять вниз посмотрел - теперь уже руками размахивала, словно и руки не ее - очень неэкономично. Должно быть, распалилась - того гляди, развернется и наверх карабкаться начнет - отношения выяснять...
- Куда ты потом?
- Первый статус получу и в волонтеры.
- Стоит ли? - спросил Длинный. - Может ко мне - посудомойкой?
- Нет.
- Не ходил бы в волонтеры, - посоветовал Длинный. - Не так там хорошо, как я расписывал. Один на десять выживает...
- Потом в стрелки на Свалку, - сказал Дохлик. - Потом...
И задумался. Действительно, а что потом? Открыл рот, уже хотел брякнуть несбыточное...
- Метрополию? - усмехнулся Длинный.
И Дохлик осекся, глянул сердито, потом покраснел.
ВОСЬМОЙ
- Иксы не справляются. Сдерживают, но не справляются. Надолго их не хватит. Уходить надо! С севера пожиже - там можно прорваться. Ни хрена Мастеру эту колымагу не завести. Тут до полста спецов работало, пока их не сожрали, на каждом колесе по смотрителю обученному - уровни колесные регулировать, а Мастер один.
- На что нам ровно? Мастер знает, что делает.
- Вросла машина, даже если сдернет с места - ось видела какая? Пойдет с такой вибрацией - растрясет до смерти.
- Привяжемся, чтобы не биться.
- Не в том дело - вся Свалка на шум соберется.
- Всех надо спрашивать.
Мастер сказал, что останется, а остальные пусть уходят.
И Желудок, вдруг, заявил, что останется, и Лунатик.
Лекарь посерьезнел, ругнулся и объявил, что ему здесь делать нечего, тех, кто остается, ему не вылечить, потому как мертвых он еще оживлять не умеет и даже самого себя.
А Хамелеон со Слухачом буквально в один голос сказали, что с Восьмым уйдут - куда он, туда и они.
Лидер ничего не сказала, должно быть, поленилась. Только слышно было, как в своей корзине страницу перевернула. Восьмой так к корзине привык, временами казалось - в плечи вросла.
Стояли, друг на друга смотрели. Восьмой взглядов этих не понял и осторожно руку на машинку положил...
- Ну, вот и решили! - сказал Мастер.
И тут словно отпустило всех, словно настоящий Лидер сказал - объявил решение, а Лунатик успокоил. Никто не смотрит больше подозрительно. Только Лунатик, словно у него его любимую работу отняли.
- Идите, мы нагоним.
- Ну-ну, - подумал Восьмой. - Как же!
Все само собой решилось. Все по-другому стало. Все друг друга отпустили. Слухач зябко повела плечами, словно ей стало холодно, неуютно. Сделал первый шаг... И... Вдруг, услышала...
Вдруг замерли все - застыли, будто услышали какой-то призыв. Будто все они - Слухачи. И Восьмой увидел одновременно всех, да и себя тоже... будто спят все - внезапно заснули.