Андрей бы, наверное, еще долго раздумывал, сомневался и анализировал - так ведь правильно, нужно действовать взвешенно и рационально, а не поддаваться инстинктам, - но грохот в соседней комнате вынудил поторопиться. Андрей вовсе не удивился, увидев опрокинутый мольберт, палитру красок и несколько набросков на полу. У Женьки такие маленькие катастрофы происходили десятки раз на дню, совершенно случайно, и всякий раз он жутко огорчался и пытался все исправить, как можно скорее. Вот и сейчас Женя стоял на коленях и старательно тер ковер рукавом собственного свитера, пытаясь устранить акварельное пятно.
- Давай помогу, - Женя вздрогнул, неловко развернулся и мгновенно покраснел, закатывая перепачканный рукав. Андрей подавил улыбку, сейчас точно не время для веселья и иронических комментариев. Вместо этого он медленно пересек комнату, тоже сел на ковер и принялся собирать листы вокруг себя в аккуратную стопку. - Значит, ты уходишь?
Женя опустил длинные ресницы, вновь пряча выражение глаз и коротко кивнул.
- Ты хочешь уйти, Женя? - сейчас Андрей не знал, как себя вести. Не было ни подготовленной речи, ни заученной модели поведения. Оставалось лишь отпустить себя - поступить так, как хочется, спросить о том, что поистине важно.
Женя прикусил нижнюю губу и кивнул. Врать, правда, он совершенно не умел. Румянец стал еще ярче, алыми пятнами расползся не только по щекам, но и по шее. Женя нервно дернул ворот свитера и весь напрягся в ожидании. Андрей бы многое сейчас отдал за возможность читать мысли и понять, что творится в Женькиной голове.
- Посмотри на меня. Женя, посмотри! - Андрей отложил наброски, придвинулся ближе и, мягко обхватив мальчишку за подбородок, вынудил-таки взглянуть ему в глаза. - Ты хочешь уехать? Ты устал от моего общества? Я надоел тебе?
Женя недоуменно расширил глаза и отрицательно покачал головой. Что за чушь! Это ведь он, Женька, надоел и именно он является обузой, но никак не наоборот.
- Нет, - Андрей перехватил тонкое запястье, когда Женя потянулся к бумаге, - я не хочу, чтобы ты писал. Объясни так. Ты хочешь уехать или остаться? Чего ты хочешь, Жень?
Несколько долгих секунд ничего не происходило. Андрей все также держал руку, чувствуя, как отчаянно колотится под его пальцами пульс, а Женя смотрел в синие глаза, едва не до крови кусая губы. Когда молчание стало звенящим и напряженным почти до физической боли, Женя все-таки решился - поддался вперед, прижимаясь поцелуем-касанием к чужим губам. И этого оказалось достаточно, чтобы наконец-то сделать правильный выбор.
***
- Никуда ты не пойдешь, - Андрей резко дернул на себя Женю, вынуждая перебраться к себе на колени. - Что ты выдумал, глупый мальчишка? Ты нужен мне. Прости меня, Женька, прости, я вел себя, как последняя сволочь. Мне жаль.
Андрей уже сам не понимал своего бессвязного шепота - все растворилось в поцелуях: мягких в одну секунду, яростных - в другую. Единственной связной мыслью было “не отпущу”, даже если мальчишка попросит. Но Женька мелко дрожал, неумело толкался языком в чужой рот, оглаживая, приглашая, давая согласие. И именно он принялся расстегивать мелкие пуговицы на рубашке Андрея - путаясь, дергая одеревяневшими пальцами мягкую ткань.
- Тшш, не торопись так. Нам некуда спешить, - перехватывая руки и целуя запястья, пробормотал Андрей. - Можно и вовсе подождать с этим, если ты хо… - Женька не дал договорить. Поддался вперед, вжался, вцепился, словно от этого жизнь его зависела, поцеловал пересохшие губы, глотая конец чужой фразы. Не нужно им этих ожиданий больше, ведь не во времени дело, а в выборе и в желании держаться вместе, несмотря ни на что, как бы там ни было.
Андрею оставалось только ответить, сжать мальчишку до хруста в ребрах, сминая колючий свитер на спине в пригоршни. И целовать, целовать, целовать - и в лоб, и в ямочку на подбородке, и в гладкие по-детски щеки, и в мягкость податливых губ. И не важно, что до красноты эти поцелуи, до синяков и меток - ведь нечего скрывать, потому что плевать, что мир скажет. Важно только, что Женька его, а он, Андрей, Женькин - и в этом истина, в этом все самое важное заключается.
Вскоре Андрей мягко уложил Женю на ковер. Как-то отстраненно вспыхнула мысль, что на полу это неправильно, ведь это их первый раз и стоило бы перебраться на кровать, на гладкость шелковых простыней - снежно-белых, словно символ самой невинности. Но Женька был, кажется, абсолютно счастлив и так - среди своих набросков, на ковре, пропитаном горьковатым запахом акварели. Он смотрел шальными пьяными глазами, счастливо раскидывал руки и приоткрывал зацелованные влажные губы. На какое-то мгновение показалось, что вот сейчас он заговорит - как в любой сказке, где в момент кульминации все проблемы исчезают по мановению волшебной палочки. Но Женя лишь улыбнулся, потянулся вперед, обхватывая Андрея за затылок, привлекая к себе. Ничего, все еще будет хорошо. Как же иначе, если выбор сделан, если они теперь вместе?
Больше Андрей не останавливал Женьку, наоборот принялся помогать ему с пуговицами на своей рубашке - сталкиваясь пальцами, мешая друг другу, небрежно стягивая ткань с плеч и отбрасывая ее куда-то в темный угол. Еще через секунду туда же последовал и Женин свитер. Мальчишка мягко заскользил ладонями по спине Андрея, кончиками пальцев очерчивая каждый позвонок, оглаживая поясницу. Сейчас он был совсем другим - смелым до безрассудности, отчаянным в своих желаниях. Он сам широко раскинул ноги, притянул Андрея ближе к себе, вынуждая прижаться бедрами, ощутить возбуждение друг друга. А потом и вовсе поерзал, задевая член Андрея через джинсы и срывая с губ первый протяжный стон.
- И где ты этому научился, чудо? - выдохнул Андрей. Женька лишь пожал плечами, мол, “само как-то получается” и послушно запрокинул голову, позволяя поцеловать себя в беззащитно подставленную шею, лизнуть ярко-синюю венку, прикусить тонкую кожу на ключице. Он блаженно прикрыл глаза, когда влажный язык прочертил дорожку по груди, нырнул во впадинку пупка и замер возле пояса джинсов. Андрей пощекотал бока, поцеловал живот - спрашивая разрешения, в последний раз. И Женька понял - конечно, понял! - потому что впутал пальцы в темные волосы, погладил затылок и приподнял бедра.
- После этого ты уже никуда не денешься, Женя, ясно? - Мальчишка медленно кивнул, и Андрей, ловко справившись с молнией, спустил и джинсы, и белье вниз. Женя на мгновение отвел взгляд, но потом упрямо поджал губы и прямо встретил взгляд напротив. Смотрел напряженно, из-под разлета темных бровей, ведь такая близость, до конца, между ними впервые, и ему жизненно необходимо было одобрение и признание, что он не разочаровал ожиданий. Но, видимо, восторг в глазах Андрея успокоил, потому что Женя шумно втянул воздух носом и подался вперед, целуя колючий подбородок и расслабленно прикрывая глаза.
- Женя, все хорошо, - ласково пригладив рыжие волосы, пробормотал Андрей. Он и сам волновался, хотел, чтобы все было правильно, чтобы не причинить своему чуду лишней боли. Но, смотря на Женьку, - хрупкого, напряженного, но полного решимости дойти до конца - он не мог показать свой страх. Поэтому он решительно раздвинул худые ноги, спустился вниз, опираясь руками по бокам от тела парня, в мягкий ворс ковра, и легко подув на живот, наконец-то склонился над возбужденным членом Жени. Лизнул влажную розовую головку, слизывая несколько солоноватых капелек, провел языком по всей длине, мягко сжал губы на яичке. Женя дернул бедрами вверх, впился ногтями в плечи Андрея, приоткрыл рот в безмолвном крике. Ободренный реакцией, Андрей снова вернулся к члену, обхватил губами головку, осторожно посасывая. Отсутствие опыта окупалось огромным желанием сделать Жене приятно, поэтому вскоре Андрею удалось почти полностью погрузить член в рот. Женька завозил ногами по полу, вцепился сведенными судорогой пальцами в ковер, выгнулся в пояснице, подсознательно стараясь получить еще больше, еще… И Андрей не разочаровал: нескольких энергичных движений хватило, чтобы мальчишку затрясло в оргазме. Проглотив сперму, мужчина приподнялся, осмотрел разгоряченное, взмокшее тело под собой и жадно облизнулся, собирая последние вязкие капли с губ. Трахнуть Женьку хотелось до головокружения, но Андрей все же подождал, пока тот придет в себя, сфокусирует на нем взгляд и только потом прошептал: