Дон с удивлением посмотрела на отца. Откуда он знает, где и что она покупает?
— «Антик Бутик» — это вовсе не такая уж дешевка, папа! Там покупают всякие знаменитости, вроде Катрин Денев. — Она вспомнила, что эта кинозвезда особенно нравится отцу. — Кроме того, я не все платья там покупаю, только некоторые…
— Мы отвлекаемся от сути дела, — заметил отец с укором, протянувшись через стол к ее руке. — Ты понимаешь, что я имею в виду.
Дон кивнула, но решила возразить:
— Ты одного не понимаешь, папа…
— Чего? — нетерпеливо перебил он.
— Он мой друг, ему нужна моя поддержка. Он мне такую поддержку оказал, я не могу теперь просто так взять и отвернуться!
— Ответь мне на один вопрос, и я больше не буду тебе докучать. Ты его любишь?
— Да! — ответила она поспешно. Впрочем, подумав, добавила: — Но не так, как мама любит тебя.
— А он? Он-то тебя любит?
— По-своему да, наверное.
— Слушай, поезжай к нему и поговори обо всем. Развод — это, конечно, дело неприятное, болезненное. Но и так жить — не лучше. — Он погладил дочь по руке. — Что бы ты ни решила, мы с мамой за тебя. Мы тебя однажды подвели. Больше такого не повторится.
— Ох, папа! — Теперь уже Дон разрыдалась по-настоящему, вскочила, обогнула стол и бросилась к отцу. Он усадил ее себе на колени, как маленькую, погладил, стал утешать как мог. Дон залила слезами весь его халат.
— О Господи! — немного успокоившись, сказала она и встала. — Пойду умоюсь, а то буду выглядеть как чумичка. Спасибо тебе, папочка! — Дон поцеловала отца в щеку и выбежала из кухни. Пока она приводила себя в порядок, мысли ее вновь и вновь возвращались к тому, что ей сказал отец. Ей стало как-то легче. Отец прямо не предложил ей развестись, но дал понять, что, во всяком случае, не она виновата в распаде ее брака с Брентом.
«Нет, все-таки я чувствую себя преступницей, и, наверное, это чувство останется со мной навсегда», — подумала она, усаживаясь в машину Скотта.
— Изумительно выглядишь! — произнес он, оглядев ее с ног до головы.
— Ты тоже. Глаз не оторвешь! — парировала она.
Скотт действительно был хорош в белых шортах, открывших загорелые, мускулистые ноги, и красной майке, туго обтягивающей мощный торс.
— Под парусом сегодня в самый раз — погодка соответствует.
— Прекрасно! — Дон огляделась по сторонам. Туман почти рассеялся, на небе солнце и редкие облака.
— Ты завтракала?
Что-то в его тоне подсказало ей правильный ответ:
— Ни крошки во рту не было, голодная как собака.
— Хорошо, позавтракаем, потом поплывем куда-нибудь подальше — в Китай, например.
Дон покачала головой:
— Я не знаю китайского.
— Там, куда я тебя хочу взять, вообще не надо слов, — успокоил ее Скотт. Фраза была слегка загадочной, и наверняка он рассчитывал, что она спросит — куда же? Но Дон предпочла промолчать.
5
— Что, если мы заедем в «Деликат», наберем еды и поедем ко мне? — предложил Скотт, когда они, усталые и разморенные, подходили к подземному гаражу, где он оставил машину.
Дон после трех часов на яхте, да еще экскурсии по Алькатрасу мечтала только о ванной.
— Спасибо, но я лучше домой.
Его общество ей отнюдь не надоело, но ведь надо и меру знать! По крайней мере сегодняшний вечер ей надо провести с родителями. В конце концов, она прилетела в Сан-Франциско, чтобы побыть с ними.
— Так что? — ухмыльнулся Скотт. — Боишься, что ровно в четыре часа превратишься в тыкву? — Посмотрев на часы, он поправился: — В шесть.
— Если я превращусь, то во что-то копченое, — посетовала она, растирая обгоревшие руки и запоздало думая о том, что ей следовало бы надеть джинсы и блузку с рукавами. Калифорнийское солнце приятное, но опасное.
— Не в копченое, а вареное. Раки такие бывают, знаешь? — Скотт едва сохранял серьезную мину, предвкушая ее реакцию. И не ошибся.
— Что, у меня вся кожа красная? — в панике воскликнула она. — Я так и знала! — Дон живо представила, как облезет и в результате потеряет работу.
— Да нет, не вся, — успокоил мучитель. — Думаю, еще остались несгоревшие места.
«Он еще издевается!» — подумала с возмущением Дон.
— Мне, конечно, трудно судить, — не без удовольствия продолжил Скотт, разглядывая ее откровенным взглядом. — Позабыл твои прелести. Только и помню, что…