Стремление решать все вопросы путем переговоров и договоров (и это вполне совпадало с миротворческой миссией Церкви) нашло свое отражение в политике конкордатов, проводимой Пием XI в 20-30-е годы. За время своего понтификата он заключил 26 конкордатов, в том числе с Баварией, Польшей, Румынией, Литвой, Чехословакией, Португалией, Пруссией, Италией, Баденом, Австрией и Германией. Эти же договоры должны были служить делу защиты Церкви и паствы в странах, где идеологизированные режимы начали гонения и на Церковь, и на верующих. В соответствии с международным правом договор служил основанием для протестов, которые в ряде случаев могли быть приняты даже режимом, полностью пренебрегающим нормами международного права.
Стремление не нагнетать обстановку, не способствовать росту ненависти и озлобления, обоснованию военных действий и репрессий не препятствовало достаточно внятному осуждению идолопоклонства и фетишизации различных ценностей и понятий, таких как “государство”, “раса”, “классовая борьба” и т. д. Последовательной цепью энциклик 30-х годов “Non abbiamo bisogno”, “Mit brennender Sorge”, “Divini redemptoris”, “Nos es muy conocida” папа Пий XI высказал осуждение преследованиям религии в Италии, Германии, Мексике и Советском Союзе. Помимо этого в первой из этих энциклик папа подчеркнул несовместимость с христианской идеологией фашистской концепции тоталитарного государства, а в энциклике “Mit brennender Sorge” — идеологии расизма. В сущности расистские теории были осуждены в папских документах еще начиная с 1928 г., позднее же в 1938 г. он прямо призвал всех католических теологов и исследователей к протесту против расизма в своей научной и преподавательской деятельности.
Неприятие тоталитарных идеологий с их набором понятий и установок относилось в равной степени к государствам с различным общественно-экономическим строем — как на Западе, так и на Востоке Европы. Наиболее очевидно это проявилось в начале второй мировой войны, когда державы “оси” потребовали от Ватикана повторить во всеуслышание неоднократное осуждение идей коммунизма, однако, он ответил категорическим отказом. Более того, 20 сентября 1941 г. секретарь Конгрегации по чрезвычайным церковным делам Д. Тардини в письме апостолическому делегату в Вашингтоне А. Чиконьяни писал, что знаменитая антикоммунистическая энциклика 1937 г. “Divini redemptoris” была написана в конкретной политической обстановке и “данный текст не следует применять в настоящий момент, когда имеет место вооруженный конфликт”[174]. Тардини неоднократно повторял, что не может определить, какая из двух политических систем (нацизм или коммунизм) является худшей. “В идеологическом аспекте, — говорил Тардини, — они одинаково ложны и опасны: обе материалистические, обе антирелигиозные, обе являются разрушительницами основных прав человеческой личности, обе являются врагами Св. Престола”[175].
Вместе с тем практика конкордатов и попыток мирного урегулирования взаимоотношений с тоталитарными режимами оказала Церкви не слишком хорошую услугу, послужив основой для позднейших обвинений в коллаборационизме, попустительстве и симпатиях к фашизму и нацизму. Наиболее характерной в этом отношении является знаменитая пьеса немецкого драматурга Р. Хоххута “Наместник” (1963), обвинившая высшее католическое духовенство в пособничестве фашистским и нацистским властям и послужившая толчком для новой волны исследований и обвинений. Но наряду с образом, созданным Хоххутом, в литературе и кино неизменно присутствует образ священника (патера или пастора), терпимого и достойного, но непреклонного в своих пацифистских убеждениях и неприятии расистских концепций, идей ненависти к врагу и агрессивных внешнеполитических устремлений. Достаточно вспомнить подобного рода священника в фильме “Рим — открытый город”. Такой образ был воспроизведен даже в советском телевизионном кино — это пастор Шлаг из фильма “Семнадцать мгновений весны”. Эти духовные лица олицетворяли собой духовное же сопротивление режимам, в основе которых лежали антигуманные и антигуманистические ценности и понятия. В деятельности церкви, церковных и светских католических организаций традиционные ценности христианской морали и культуры, утверждающие достоинство и права человеческой личности, объективно приобретали антифашистское звучание.
174
Actes et documents du Saint-Siège relatif à la seconde guerre mondiale. Città del Vaticano, 1967. Vol. 5. P. 331.
175
Цит. no: Martini A. Il cardinale Tardini e la seconda guerra mondiale // Civiltà cattolica. Roma, 1968. N. 2828. Vol. 2. P. 113.