Я все еще не решался войти:
— Там это… гроб?
— Заходите, не бойтесь. Это не гроб, а реверберативный резонатор психоэнергии. Сделан из современных наноматериалов, а скошенные грани «гроба», как вам показалось, выполнены под строго заданными углами для отражения трозипрототропных волн психоинформационного поля. Ионная люстра Чижевского по сравнению с этим прибором все равно как коптилка рядом со светодиодной лампочкой. Его излучение улучшает ауру, раскрывает чакры, увеличивает продолжительность жизни на двадцать лет. Гарантирует высокую работоспособность и повышенный жизненный тонус. А вы уже подумали, что это спальное место для вампира?
Я вошел и присел на краешек стула, готовый в любой миг сорваться с места.
— С чем пришли в префектуру? — спросил меня помощник префекта.
— С пустыми руками. А с чем я должен приходить?
— Не обращайте внимания, — безо всякого смущения захохотал чиновник, — такая вот у меня витиеватая форма обращения с просителями, очень старомодная, но настраивает заявителя на доверительный лад. Люблю, знаете ли, изящные оборотики из древней словесности. Так что принесли мне в префектуру?
— Информацию по поводу опасных психов в автобусе и ненормального полицмента, — положил я заявление на стол.
— Что вы понимаете под словом «ненормальный»? Он, что, не нормально относится к своим функциональным обязанностям или имеет противоправительственную направленность хода мыслей?
Я оставил альтернативно одаренного чиновника дочитывать мою бумагу и разговаривать с самим собой, а сам на цыпочках вышел из кабинета, да потом еще так припустил по коридору, словно за мной целый дурдом гнался.
В приемной вице-мэра стояли стеклянные шкафы, как в медицинском кабинете. Стеклянный стул у стеклянного стола. Вместо штор прозрачная пленка болталась на окнах.
— Можно? — поинтересовался я у пустого предбанника.
— Шефа нет, — крикнула мне незримая секретарша из раскрытого кабинета. — Но я могу зарегистрировать и передать ему ваше заявление. Присаживайтесь пока. Я скоро буду.
— Тут у вас все стеклянное, как бы не разбить, — попробовал я пошутить.
— У меня комплекс к любому цвету. Предпочитаю все прозрачное, — донесся до меня голосок, журчащий, как хрустальный ручеек.
Секретарша вышла из укрытия, и… я сразу опустил глаза. На ней все было прозрачное — каждый предмет ее туалета.
— Пусть даже это кого-то шокирует, зато мне доставляет массу удовольствия и избавляет меня от моего комплекса, — томно улыбнулась она. — Чашечку кофе, журнал с мягким порно и эротическую музыку?
Последних слов я уже не расслышал, потому что выпрыгнул на клумбу из окна на первом этаже.
— Псих! — услышал я вдогонку голосок кристальной прозрачности. Это уж никак не вязалось с крайне толерантным обликом секретарши.
Теперь я, как законопослушный гражданин моего государства и верноподданный моего президента, просто обязан был донести верховной власти всю правду об угрожающих тенденциях, наметившихся в области кадрового подбора на государственную службу.
В приемной администрации президента висел плакат: «Просьба к лицам с диагностированным синдромом “переустройства мира в лучшую сторону” перед записью на прием принять седативный препарат. Успокоительные средства и воду можно спросить у дежурного по приемному покою».
Дежурил усатый подхорунжий в синей фуражке.
— У нас в народной традиции прежде не было принято сидеть за столом в головном уборе, — пробормотал я сам себе вслух.
— Это смотря в каком уборе. Как у нас в бурсе говорили, при хорошей шапке и головы иметь не надо.
— А что же вы дьячком в церковь не пошли?
— Голоса перестал слышать, и видения наяву средь бела дня, а не во сне, пропали. Даже чертики перестали перед глазами плясать, а без душевного сокрушения или одержимости в церкви делать нечего, все равно что здоровому человеку в больнице.
Я кивнул, соглашаясь из предосторожности.
— А у вас какой диагноз? — поинтересовался подхорунжий.
— К чему это вам?
— Ни к чему, просто у нас так принято вежливо спрашивать при встрече.
— Никакого. Я — нормальный.
— Не бывает нормальных людей, есть только необследованные.
Дежурный раскрыл служебную инструкцию и зачитал мне наставление:
«Отклонение в психике — отметка легитимности и лояльности личности. Навязчивые идеи и мании — обязательная норма в современном обществе. Нормальный же человек среди альтернативно одаренных — опасный соглядатай или скрытый враг в глубоком тылу».