По сжираемому жаром телу пробежал морозец. Я шаркнула ногой и уставилась туда, откуда ветер принес льдистую прохладу. Может, это был отголосок снежных земель Инквизитора, а может, меня знобило так сильно, что я перестала ориентироваться.
Выбирая между гордостью, ведущей к неизбежному заточению в Нижнем мире, и уступкам перед совестью, что всего лишь ножом пройдется по самолюбию и откинет страхам из прошлого, я остановилась на последнем. Если иметь дело, так со врагом знакомым. Инквизитор внушал чуточку больше доверия, чем ююбой другой монстр в хитине.
Это если он победит Лиара…
А победит ли?
Я отмахнулась от мысли. Рано беспокоиться за грозного Инквизитора. Себе бы помочь, а там посмотрим. Мой Дневник до сих пор спрятан у главного демона Академии. Ели успею сориентироваться, глупый поступок этого вечера хоть как-то себя окупит.
Хромая на одну ногу, я двинулась вперед.
Темная улица блистала тишиной, олицетворяя все кошмары разом. Черные, сгорбленные деревья, светились мягким антрацитом, выжигающим кусочки души. Густая тень перекошенных, нежилых домов казалась живой и плотоядной. Страж здесь не был невидимой субстанцией. Я могла им дышать. Он оседал на коже и пощипывал ментолом на кончике языка. Иногда становилось трудно дышать от освежающего вкуса адреналина, шедшего рука об руку с губительным чувством.
Улицы пустовали. Демоны не настолько безумны, чтобы спокойно разгуливать по собственному миру. Они обитали на своих угодьях и только там могли позволить себе расслабиться. Я же шла по ничейной территории. Теми тропами, что местные жители предпочитали обходить стороной. Настойчивый голосок в голове панически нашептывал, что опасность не просто подстерегает за каждым углом, она является самой сутью перекошенного пространства, истерзанного десятками умов, в чьих жилах уже давно течет не кровь, а нечто иное.
Бесконечное петляние улиц искажалось с каждым мгновением моего присутствия. Пережеванное тяжелой энергией мира, оно стонало под гнетом своих хозяев и сжималось от слабых эманаций, исходящих остатками от моих заклинаний. Мои страдания эхом отдавались в сути существования бесконечной улицы. Скомканные линии из дорог и и домишек, сменялись одна за другой, пока я шла по узкому пути тянущегося инея.
Треск тканей реальности заставил меня сбавить ход. Скучковавшееся пространство вздыбилось и затаилось в ожидании. Тысячи нитей взвыли от напряжения: кто-то безжалостной поступью прорывал себе путь. Пульс подскочил к горлу. Плотность окутавшего страха достигла предела, но вместо того, чтобы превратиться в оцепеневший столб, я сжала зубы и приготовилась к драке. Пусть не Свет, но пара заклинаний из арсенала Огня еще имелись.
Пространство раскрыло истекающую мраком пасть.
Ну, давай же!
Сияющий ореол света взорвался яркими искрами, практически стирая несколько ближайших домов. Волна магии хлынула в мою сторону. Я выставила бесполезный костяк щита и приготовилась к тому, что очередная порция боли вырубит меня навсегда. Заклинание накатило мощным потоком энергии… и окатив с головы до ног, мягко просочилось к резерву моих сил.
Это… это Свет?
Я недоверчиво уставилась на человеческую фигуру.
Должно быть, мерещится. Откуда здесь маг Света? Настоящий маг, а не как я – полудохлая адептка забытых историей заклинаний.
Свечение стало мягче, раскрывая черты незнакомца.
Или нет?
- Отец? – жалобно вопросила я, запутанная памятью собственного сознания.
На посеревшей, опавшей листве вечно мертвых деревьев, стоял Калеб Геллиофрей. Собственной, мать его, персоной.
Глава 30 часть 2
Отеческая улыбка озарила едва тронутое загаром лицо. Возрастные морщинки скопились в уголках лучистых глаз. Среди каштановых волос только-только пробивались лучики небесного серебра.
Сердце сжалось в надрыве, а глаза защипало от подступивших слез.
Я перекинула запонку Инквизитора из одной руки в другую. Освободив рабочую ладонь, сложила печать для плетения. Прежде, чем Калеб сделал второй шаг, заклинание спящего Огня с силой врезалось в его грудь, пошатнув на месте. На дамастовой ткани расписного жилета расцвел бутон выжженных нитей.
- Китра! – воскликнул он, стряхивая лепестки жадных искр. В карих газах – потемневших зеркалах моих собственных, вспыхнуло наигранное удивление. – Как не стыдно? Где твои манеры?
- Манеры?! – неприкрытый надрыв фальцетом откликнулся в моем голосе. Воздуха перестало хватать. Слезы пережали горло. Я ни на секунду не сомневалась, что передо мной стоит именно Калеб. Это он. Не очередная ловушка от демона и не игра подсознания. Калеб – это Калеб. Человек, на которого я никогда не жалела бранных слов. – Как смеешь ты говорить мне о манерах?