Зато всем стало ясно, что некий тип радара у них все-таки имеется — сам командир. Выспавшись как следует, даже с запасом, после обеда, Рост был готов просидеть всю ночь почти без сна.
Дважды он подходил к пилоту и чуть-чуть, не больше чем на четверть румба, советовал изменить направление, что с их скоростью и на том расстоянии, которое им следовало пройти, было все-таки значительной поправкой. Огонь из Одессы они увидели всего один раз, и то даже не сам огонь, а какое-то зарево, на миг блеснувшее где-то в неимоверной дали. Конечно, оно расплывалось в тумане, но в целом позволило довольно точно определить курс, после этого почти три часа можно было без труда выдерживать оптимальное направление.
К исходу третьего дня, когда они зашли в море уже совсем далеко, Лада, сменившая Изыльметьева, вдруг доложила, что видит странные облака впереди, вероятно, это и есть цель их похода. По карте их курс, едва ли не наобум прорисованный Израилевым, действительно должен был уже подходить к соседнему острову, а следовательно, они не слишком здорово ошиблись.
Среди ребят это вызвало некоторое возбуждение.
— Америку открываем, — ликовала Лада.
— Какая же это Америка? — удивлялся Яха. — Командир же сказал, что тут кто-то живет.
— Америка тоже была населена, — не сдавалась Лада и на меньшее, кроме как на другой континент, не соглашалась.
А Рост тем временем пытался понять, не ошибка ли это. Уж очень все хорошо получалось, особенно принимая во внимание их низкую квалификацию как мореходов. Он так и стоял, на краю крыла, разглядывая волны, когда к нему подошел Серый Изыльметьев и подвел с собой, чуть не за руку, невысокого, но плотно сбитого паренька.
— Командир, — позвал пилот. Рост обернулся. — Это вот Гена Гартунг.
Рост скептически осмотрел паренька, от чего тот почти поежился.
— Сколько тебе лет, Гартунг?
— Это неважно, — брякнул Серый. — Он хочет спросить кое-что.
— А сам обратиться не сумел?
— Вы, — парень даже воздуха побольше в легкие набрал, чтобы не сбивалось дыхание, — когда мыслящих разных чувствуете, ощущаете их тепло или видите как светящиеся точки?
— Ч-чего? — не понял Ростик.
— Он спрашивает, вы видите всяких мыслящих светящиеся точки? — очень разумно «перевел» Серый.
— Не понимаю.
— Очень просто, — сказал Изыльметьев. — Он, когда мы совершали ночные переходы, подсказывал, куда идти, потому что видел где-то впереди...
— И сзади, от берега дваров, даже, кажется, от Одессы, — чуть не шепотом, как подсказку на уроке, уронил Гартунг.
— Ну да, от Одессы тоже. В общем, он видит эти города на огромном расстоянии.
— Видит?
Ребята повесили головы. А Рост внутренне ахнул, значит, никакие не волны, ветер, зарево почти невидимого факела над башней в заливе и, скорее всего, не его подсказки... А вот этот паренек со странной фамилией, выдающей немецко-прибалтийское происхождение, и был их радаром, благодаря которому они не заблудились. Хотя, по всему, должны были. Росту захотелось обнять этих обоих.
— Что же ты раньше-то молчал?
— Он не молчал, он все эти ночи сидел рядом с пилотом и работал.
— Как тебе удается? Ты раньше что-то подобное испытывал?
— Нет, — отозвался паренек. — Но я думал, что вы это лучше меня сознаете, потому что... Вы же и настояли, чтобы я принимал участие в этой экспедиции.
Ростик был сражен.
— Я? — Он помолчал. — Да я даже не знаю, на каком ты посту стоишь по боевому расписанию.
— На передней пушке правого крыла, — тут же, даже с некоторой привычно-докладной лихостью отозвался этот самый Гена.
— Это правда, — подтвердил Серый. — Вы его почему-то разглядели во всей команде Казаринова а потом... Включили в нашу команду. Мы решили что вы о чем-то догадались уже тогда, на берегу.
Рост этого не помнил. Вернее, что-то такое по перестановке людей было, но в ряду прочих его решений. И ни о каких особых способностях Гартунга он не догадывался, мог бы в этом поклясться. Хотя... Кто же знает, не совершает ли он некоторых действий, не отдавая себе отчета в их подлинном значении, практически на ощупь?
— Гартунг, — серьезно сказал Ростик, — ты молодец. Перевожу тебя в заряжающие в башню к Израилеву. — Он повернулся к Серому. — Катериничев пусть подменяет Яху как второй пилот, у него это тоже получается.
— Есть.
Оба паренька ушли, Рост, скрестив руки, с силой потер плечи, как иногда делала мама, чтобы было не так холодно, и тоже пошел в крейсер. Теперь у них появилась надежда, хотя — что это была за надежда? Меньше чем в шестьдесят килограммов живого веса и ниже, чем Росту по плечо? Но она была и неплохо объясняла, почему переход прошел так спокойно и удачно.
Утром следующего дня, когда они уже, снизив скорость, шли вдоль берега Гвинеи, километрах в сорока, не больше, Рост вызвал к себе Гартунга. Для разнообразия он сидел на рычагах справа от второго пилота, помогая на пару Ромке, которого Лада решила научить и на летающих машинах работать.
— Ген, — почти по-товарищески обратился он к парню, — а на берегах этих ты ничего не заметил?
Он и не знал, что так сложно задавать вопросы всяким таким вот... необычным подчиненным. И тут же вспомнил, как осторожно вел себя в подобных случаях Ким.
— Я при свете ничего не вижу, только в темноте — вздохнул рядовой. — Но незадолго до того, как включилось солнце, я понял... Один город, довольно большой, находится на том берегу острова. А другой неподалеку, километрах в трехстах. — Он подумал и добавил: — А подальше от берега они тут всюду.
На том и порешили. Дошли до замеченного Гартунгом города, попробовали войти в гавань, подняв на выдвигающейся антенне, которая находилась в центре корпуса крейсера, белый флаг со схематичным рисунком человека, взятого со знаменитого чертежа Леонардо, где он определял основные пропорции тела. Флаг этот, как догадывался Ростик, придумал кто-то в универе, и ничего против него не имел, вот только цвет показался ему смахивающим на капитулянтский. Но об этом, похоже, мудрые универские головы не подумали.
Едва они направились ко входу в гавань, обозначая свое намерение, как с береговых башен тут же принялись палить. Правда, не прицельно, скорее показывая, что не примут незнакомый и странный корабль. Поманеврировав, пришлось уйти мористее и продолжить путь вдоль берега.
Подходящую бухточку нашли еще до обеда и, хотя она показалась слишком близкой к городу, расположились в ней. Крейсер сняли сразу после очень непродолжительного отдыха. На этот раз Рост поместил в крейсер полный боевой расчет, и, как выяснилось, не зря.
До вечера они облетели значительный кусок острова и почти повсюду видели поселения. Но что это были за постройки! Глухие, ступенчатые или гладкие, как египетские пирамиды, лишь чуть ниже в пропорциях, чем те, земные, ощетинившиеся стволами пушек, неизменно открывающие огонь, едва незнакомый крейсер оказывался на дистанции поражения.
Зато их было много, в первый же вылет Изыльметьев насчитал более тридцати пирамид, а Рост при помощи своей невесть откуда берущейся способности к ориентировке решил, что их тут под сотню по всему острову или даже больше сотни.
Вернувшись на крыло и отдав приказ найти спокойное место, лучше всего где-нибудь на близком к Гвинее островке, разумеется, с хорошей стоянкой для их крыла, он принялся думать. Свои соображения высказал Ладе:
— Необходимо найти такие пирамиды, в которых засели пурпурные. Хотя они и будут самыми трудными при первичном контакте.
— Зачем нам пирамиды пурпурных?
— Не забывай, мы же хотим, помимо травы, выискать и способ сплавить всех наших... гм, лишних пленных.
Лада развела по этому поводу целое обсуждение, но... Рост знал, что все эти слова можно было бы и не произносить. Потому что теперь все зависело от того, на кого они тут наткнутся. А значит... Да, необходимо было найти кого-нибудь, кто согласился бы их выслушать, даже в идеале что-то посоветовать, зная обстановку на острове.