– А как он выглядел? – спросил полицейский.
– Да как обычный парень: темные волосы, черная куртка, в джинсах.
– А поконкретнее?
– У меня тут гадальный салон, а не кабинет досмотра. С таким освещением, да с моим зрением…
– Понятно, – перебил ее громкоголосый усач. – Надо же, какое невезение! И тот парень, что помог задержать малявку, отказался, зараза, взять справку с гребаной благодарностью – в результате я прибавку к премии не получу. Отвратительный сегодня день!
И после этой гневной тирады послышался голос гадалки:
– Я так понимаю, что вы свой вопрос решили, господа. И не соблаговолите ли теперь оставить меня в одиночестве – у меня, как никак, обед стынет!
– А что это у вас обеденный перерыв в такое время: на ярмарке сейчас, так сказать, час пик начался – самый наплыв народа, – а вы обедаете?… – пискляво спросил полицейский, который раньше молчал.
– Так я числюсь вовсе не на вашей дурацкой ярмарке, а в секретной службе контроля при министерстве безопасности. И у меня обеденный перерыв именно сейчас.
– Это ты, бабушка, рассказывай своим внукам про секретную службу при министерстве! А у нас тут все просто: на этой вшивой ярмарке работают те, кого за что-нибудь понизили в звании или кому надо искупиться за какую-нибудь провинность. Я ж не хуже вас, гадалок, знаю что тут и к чему.
– Ну, молодец, милок! Всю правду рассказал. Тем не менее, я хочу спокойно пообедать. И у меня на то есть полное право.
– Приятного аппетита! – прозвучал мужской голос, вновь послышались тяжелые шаги, и кульминационно захлопнулась входная дверь. Иван и Жанна выдохнули почти синхронно.
Гадалка открыла чулан и выпустила ребят из духоты и тьмы их временного заточения.
– Спасибо вам огромное! – проговорила Жанна.
– Да не за что, ребятки.
– Так вы не просто бабушка-гадалка оказывается, – сказал Иван.
– А подслушивать не хорошо, – ответила женщина.
– Но тут, хочешь не хочешь, а все слышно, – стал оправдываться парень.
Между тем гадалка приотодвинула штору и посмотрела в окно наружу.
– Стоят, заразы, и не уходят, – проговорила она. – И стоять они так могут еще долго. А мне открываться нужно.
– Ну, мы опять спрячемся в чулане, – сказал Иван.
– Нет уж, господа подслушиватели. Придется вам отправиться в небольшое самостоятельное путешествие.
Гадалка отворила чуланную дверцу, затем немного поколдовала руками и отодвинула панель стены.
– Это технологический проход, – сказала женщина, указывая на черноту сотворенной дыры. – Куда-нибудь он вас обязательно выведет. Только, не оступитесь, пожалуйста. И громко не болтайте. И обо мне ничего никому не говорите!
– Так вы и сами не знаете, куда ведет этот путь? – изумленно спросил Иван.
– Не знаю. Мне не положено этого знать.
И ребята ступили в зев черноты. А гадалка задвинула обратно стенную панель, закрыла дверь чулана, развернулась и выдохнула многозначительно:
– Господи! Три туза – это вовсе не просто так!
Судя по едко-сухому запаху, в коридоре вовсю хозяйничали мыши и крысы. Кое-где тускловато горели маломощные лампочки, освещая небольшой островок узкого пространства между кирпичными стенами, по которым тянулись водопроводные трубы и электрические провода.
– Куда пойдем? – шепотом спросила Жанна.
Ивана одно из направлений испугало кромешной тьмой, и потому он указал рукой в противоположную сторону. Ребята осторожно зашагали.
– Здесь ступеньки! – сказал Иван. Поднявшись в полутьме к ореолу последней лампочки, ребята вышли к повороту, за которым было совсем темно – однако совсем вдали виднелась небольшая полоска белого, дневного света.
– Там, наверное, выход! – прошептал Иван.
Медленно и осторожно, ощупывая растопыренными руками темноту перед собой, Иван продвигался вперед коротенькими шажками, Жанна цепко держалась за его бока и шла следом. Два раза парень наткнулся на пустые бутылки и двинул их ногой в сторону, чтобы они не помешали Жанне. Пятно дневного света медленно приближалось. И когда уже ясно нарисовался конец пути, где-то впереди за поворотом что-то ржаво скрипнуло. Ребята остановились. Затхлый воздух турбулентно сдвинулся, и запахло вонючими нечистотами. И послышались обрывочные мужские голоса, разносимые эхом.
– Кто там? – прошептала Жанна.
– Не знаю, – ответил Иван. – Но, вроде бы, они далеко. А там, где свет, я думаю, что будет выход на улицу.
Иван снова осторожными шажками направился вперед – и теперь уже не посмел сдвинуть лежащую на пути бутылку, а предупредил Жанну:
– Не наступи, чтоб не звякнуло!
Мутные голоса баламутили воздух вдали и не приближались. Иван подкрался и заглянул за угол.
– Что там? – спросила Жанна.
– Окно, – сказал парень. – А в коридоре никого нет.
И ребята смело зашагали дальше.
– Оно самое! – шепотом воскликнул Иван, узнав уникальную форму стекла в виде буквы "Т". А снаружи распластался знакомый закуток, соседствовавший с общественным туалетом.
По внутренностям коридора прошелся звонкий стук. Из неизвестности по-прежнему исходила размазанная эхом перебранка, но к ней присовокупились лязгающие удары, словно молотками долбили по металлу. И все так же щекотало нос амбре канализационных испарений.
– Наверное, там ремонтируют что-то, – произнес Иван. – И идти туда рискованно.
– Что же делать? Возвращаться? – спросила Жанна.
Парень, не говоря никаких слов, развернулся к окну. В этом месте толстая труба извивалась вплотную у стены и на изгибе цвел бутон массивного вентиля – и потому окно, нарисованное архитектором в обход инженерных коммуникаций, имело столь причудливую форму.
Немного повозившись с тугой защелкой, Иван таки отворил ход наружу – рама раскрывалась кверху – и высунулся: высота здесь была чуть побольше человеческого роста.
– Я спускаюсь! – сказал он Жанне и принялся медленно выползать задом вперед: сначала высунул ноги, затем повис на руках, держась за подоконник и, наконец, спрыгнул вниз.
– Теперь ты! – проговорил парень.
Жанна смотрела на него из окна и не решалась повторить трюк.
– Смелее! – сказал ей Иван. – Я тебе помогу.
Жанна кое-как высунулась ногами – ей мешали длинные полы ее пальто, – затем принялась слезать, цепляясь туфлями за цементные щели между кирпичами стены. Иван ловко обхватил ее руками – и вместо финального прыжка получилось мягкое приземление.
– Выбрались-таки! – радостно выдохнул Иван. – Теперь надо сматываться отсюда!
В этот миг сверху прогремел разгневанный мужской бас:
– И какой дурак открыл окно?
А следом задребезжало стекло в резко задвинутой раме.
Молодые люди прижались к стене, кивнули друг другу и быстро побежали вон из белого закутка и далее по узкому проходу между двух бетонных заборов. Жанна уже не обращала внимания на валявшийся под ногами мусор и ступала туфельками куда придется. И только Иван, завидев кучку собачьих экскрементов, проговорил:
– Осторожнее тут!
И вскоре ребята оказались на какой-то второстепенной улице перед выстроившимися в ряд многоэтажными домами. На ближайшем из них полосатой полупрозрачной гусеницей свисала с потолка та самая лестница из ниоткуда в никуда.
С каждым шагом звуки ярмарочного веселья делались тише.
– Господи! – проговорила Жанна. – Если бы ты отправился в полицию за этой дурацкой благодарностью, то они тебя бы схватили. И если бы не этот случай с тем дурным подростком, опять же, полицейские бы пришли раньше. И гадалка, и этот тайный проход…
– Удивительно все это, – сказал Иван. – И почему я значусь в федеральном розыске? Может, и вправду есть какой-то однофамилец…
– А я думаю иначе! – сказала Жанна. – Это все затеял министр со своими хитрыми помощниками: я уверенна! Они хотят тебя уничтожить, чтобы я вернулась обратно к его высокопревосходительству.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что это самое простое объяснение.
– А мне так не кажется, – сказал Иван. – Слишком невероятно звучит.
– Ты просто не знаешь их!
Проходя мимо красной телефонной будки, Жанна сказала:
– Мне надо позвонить!
– А почему не с сотового? – спросил Иван.
– Потому что я собираюсь говорить с Николаем Александровичем. А мобильник будет лучше и вовсе отключить.